Ковыляя, он дошел до бочки, собрал ковшом воду и обрушил ее всю на Илию. Она коротко и испуганно вскрикнула, подскочила и во все глаза уставилась на старика.
– Монви, вы понимаете меня? – старик вопрошающе посмотрел на Илию.
– Гольмя пас отíм[3], – одновременно девушка повторила те же движения, что и ранее, чтобы показать старику, что она не понимает его.
Ее лицо просветлело, когда старик кивнул и задумался. Сейчас Илия чувствовала себя практически в безопасности; она смотрела на старика с настороженностью, но не опаской – в конце концов, он спас ее.
Она посмотрела вверх: облака асператус, призванные защищать ее от любых опасностей, дарили умиротворение, тишину. Кроме звука голоса старика, чьей взгляд так сильно напомнил ей взгляд шамана Сола, вокруг не было ничего.
Девушка опустила голову и вздохнула с облегчением, обнимая себя за плечи. Пальцы погрузились мягкий мех. Илия скинула его с себя, отбрасывая подальше, и смерила ненавидящим взглядом: согревший ее мужчина отдал ей жилетку, отвел в деревню и поступил так омерзительно. Мужчина, где он?
– Комо элко[4]? – Илия огляделась, останавливаясь взглядом на мокрой от еще не высохшей крови земле. – Белли? Эмпильи?[5]
«Как это возможно? От него ничего не осталось, быть может, это старик отогнал его?»
Илия сосредоточилась: последние пару часов она явно была не в себе. На нее давило все: холодный тяжелый воздух, который было трудно вдыхать, люди, от которых разило смертью и опасностью, непривычные голоса природы – измученные, грозные и яростные. И тот мужчина. Он был нехорошим человеком, очевидно. Как он мог так быстро исчезнуть?
«Пас дўзея пас?[6]»
Даже в мыслях произнести нечто подобное было страшно. Сол рассказывал ей не раз, что у всякой силы две стороны. И ее собственные способности могли бы принести беды в чужих руках.
Илия взглянула на свои руки.
Они и правда выглядели незнакомо.
«Я не могла его убить, моя сила в созидании»
Девушка вцепилась в волосы, ощущая, как волна отвращения прокатывается по позвоночнику. Тело била мелкая дрожь.
Ужасно. Она ужасна. Уничтожила человека. Живого. Лишила его жизни.
«Кто дал мне право разобраться с тем, кто хочет мне навредить?»
На глазах ее стояли слезы, которые все не могли пролиться. Сердце билось на порядок медленнее, чем обычно. Грудь сдавило сильнее.
Илия отошла в сторону, с отчаянием глядя на старика, все еще комкая ткань тонкого платья. Тот улыбался добродушно, от него пахло совсем не так, как от того мужчины, а хворостом, утренней росой и мягким нектаром гиацинтов. Его правый глаз поперек рассекал тонкий розовый шрам, волосы с проседью и морщины на лице говорили скорее об усталости, чем о старости. Все это не скрывало странной для такого возраста статности и прошлой красоты мужчины. У него была ровная спина, но больные колени – Илия бессознательно отметила этот момент, когда он опускался и поднимался рядом с ней.
Старик подошел к двери, открыл ее и пригласительным жестом махнул рукой. Войдя внутрь, Илия наконец-то ощутила себя в безопасности. Словно все в ту же секунду пришло в норму. Здесь она снова смогла задышать ровнее и спокойнее.
Илия не была уверена, отчего сейчас чувствовала себя настолько спокойно. Могло произойти непоправимое: Илия не прекращала чувствовать боль в шее и на бедре, где наливались синяки, но думать о возможном исходе было еще больнее, заставляя тошноту подкатывать к горлу. Внешний мир был жутким местом, населенный ужасными людьми: безразличными, чрезмерно эмоциональными, жестокими. Они не считались ни с чем, кроме своих желаний. Это лишь малый кусочек этого мира – и все же за это время она встретила лишь одного хорошего человека.
Илия с трудом подавляла в себе ту ненависть, что ощущала природа этих краев. Источником ненависти практически всегда был страх, а с ним нужно было бороться, а это значило залечивать свои раны сразу же, как только они были нанесены. Она не позволит себе взрастить в сердце те же чувства, какими полнился этот чужой мир за пределами ее собственного племени.