Это было глупо с ее стороны – не имея вещественных доказательств или хоть каких-то сигналов, косвенно указывающих на правоту ее параноидальной интуиции, доверять предчувствию и продолжать копать. Исходило ли ее решение проверить будущего мужа Адеи только из заботы о младшей сестре? Лукреца твердо отвечала да в своей голове, но на уровне солнечного сплетения копошились скользкие черви, заставляющие ее задумываться над собственными поступками и подозревать даже саму себя в бесчестии, ревности или зависти. Поймать этих червей, раздавить их доводами разума, как ногами в тяжелых меховых сапогах, – ей до безумия хотелось сделать это, но уже столько лет они просто начинали кружить где-то в животе, вызывая щекотку и огромное чувство неправильности происходящего. Лукреца ощущала себя грязной, отрезанной от мира и правды в такие моменты, когда оставалась один на один с этими подозрениями, они сводили с ума своим молчанием, когда говорила она, и выводили из себя, потому что стоило ей замолчать, они начинали говорить с ней ее же голосом. Битва против самой себя, где с трудом отличаешь реальность и игры подсознания, считалась заведомо проигранной, но Лукреца не сдавалась. Поэтому, доверяя своей интуиции, она ожидала знаков, которые наконец-то дадут ей доказательства, хоть что-то – сущую мелочь, способную успокоить ее.
Первый звоночек прозвенел рано утром, когда она не получила свой завтрак, поэтому только приняла ванну, оделась и вышла из комнаты. Рори разговаривала с мужчиной у огромной телеги, в которую были запряжены две рабочие лошади, а внутри кузов был наполнен огромными сколоченными из деревянных дощечек коробов, от которых веяло ледяным воздухом, рыбой и молоком. Поддавшись любопытству, но стараясь не показаться слишком очевидной и навязчивой, она сделала пару шагов вперед, чтобы слышать разговор, а сама встала у огромной бочки с яблоками, которые Рори мариновала для создания кальвадоса[7], и уткнулась в свои записи, сделав вид, что ищет что-то.
Рори недовольно обращалась к мужчине на повышенных тонах, но все еще не так громко, чтобы сообщить о своих мыслях всем вокруг.
– Как это – сегодня без мяса? Харок, разве вчера не был день охоты? У меня прибывают гости: уже пять комнат занято, и вечерами мне нужно много свинины и еще фазаны.
– Прости, Рори, я не мог привезти то, чего у меня нет. После смерти Фриза в прошлом году другим охотникам стало гораздо труднее, он был опытный охотник, отстреливал столько куропаток и фазанов, что всю столицу можно было прокормить. А теперь еще и дочь его, Иванна, пропала. Уже третью неделю ищут – безрезультатно, как сквозь землю провалилась.
– Мне-то что с того? Харок, как я буду без мяса? – словно не слыша слов мужчины, Рори продолжала говорить о своем.
На душе Лукрецы стало на малую долю спокойнее. Трагичные происшествия снимали с Маилиса, самопровозглашенного райским домом для его народа, все его блестящие медали. Проблема с продовольствием, пусть и временная, пропажа девушки – это не должно было радовать девушку, но все равно сердце ее стало так мелочно невозмутимо.
Даже пропустив завтрак в гопитале Рори, она все равно в бодром расположении духа направилась на прогулку по Морзе. Марс все еще не принес ей каких-либо вестей, но у него был шанс рассказать ей их этим вечером или завтра. Привычные черви уснули внутри и, сладко посапывая, больше не заставляли ее волноваться. Весь сегодняшний день Лукреца обещала посвятить ремесленным домикам и покупке сувениров. Последний пункт она добавила в обязательный список дел только после того, как негоциант, на чьем судне она пересекала море Неги, заявил ей о примете, которая гуляла среди таких же торговцев, как и он сам.
– Пересекая море с товаром, нельзя возвращаться набитым деньгами, чтобы не навлечь на себя гнев вод.
– А если я сама сейчас еду только с деньгами да украшениями?
– Ты едешь с нами, красавица, – хрипло рассмеялся мужчина и, вздернув нос, продолжил, – так что, считай, тоже с товарами. Нужно обязательно купить что-то, иначе быть беде.
Лукреца не принадлежала к числу суеверных людей, но идея купить что-нибудь в подарок семье и хоть немного усмирить их гнев, когда они поймут, что старшая дочь пошла по стопам их самого младшего ребенка и сбежала, показалась ей довольно привлекательной. Да и тот негоциант обещал ей взять на обратном пути ее с собой, если она успеет за десять дней вернуться в порт. Стоило последовать его совету, чтобы не остаться в Маилисе в одиночестве без шанса безопасно добраться до дома.