– Окропленные кровью благословленной свиньи, король и королева, просим вас поднять ваши головы.
Сам Гост нырнул руками, пачкая костюм о внутренности жертвенного животного, нащупал поросят и объявил:
– Свинья говорит: королева Адея подарит королю Русту не менее шести наследников.
Под шум рукоплесканий, стука кулаков о столы и топота Адея открыла глаза, чувствуя, как по платью, лбу и волосам течет густая кровь. Король взял ее руки в свои, целуя не тронутые белые костяшки.
Этот взгляд из-под густых нависших бровей, королева была уверена, она не забудет никогда.
†††
Горячая вода приятно окружила напряженное тело. Над ванной поднимался едва заметный пар, пахнущий пачули и апельсином. Рук касались ладони служанок, натирающих ее тело дорогим мылом, третья девушка мыла ее голову, нежно массируя кожу головы. Пена с волос то и дело скользила по лицу, но ловкие руки горничных проворно омывали лицо каждый раз, когда Адея недовольно мычала. Омовение тела проходило в полном молчании. Это тоже была традиция. Пожалуй, единственная, что имела связь с высоким и духовным, а потому не вызывала страха или отвращения, пусть и проводилась лишь дважды в жизни: перед первой брачной ночью и после смерти. Тишина очищала душу, ванна – тело, нельзя было ничем опорочить себя до тех пор, пока первая кровь не окропит белые простыни брачного ложа. Адея считала подобное наивысшей формой лицемерия, однако сейчас была благодарна всем действиям и бездействиям девушек. Свадьба не просто утомила ее, она была выстрадана, тяжела, а ведь впереди ждала неизвестность, вход в новый мир, который как никогда должен был быть прекрасен. Не то чтобы принцесса верила в это. Оставалось надеяться лишь на то, что ей не будет адски больно.
Едва ли когда-то ее готовили к чему-либо с подобной тщательностью. Служанки проверяли каждую впадину ее тела, удалили с него каждый волосок, не трогая лишь голову, омыли и натерли маслами всю принцессу – уже королеву, пусть Адея и не готова даже в мыслях называть себя так. Ванна разморила ее настолько, что девушка начала засыпать, но внезапный голос горничной, разрушивший мирную тишину вырвал ее из лап сна.
– Ваше величество, чай, – перед девушкой оказался поднос с золотым кубком.
– Что это? – спросила она, но служанка лишь приложила палец к губам и, поклонившись, удалилась.
Чай был горьким, терпким, точно крепкое вино. Один только глоток обжег горло и заставил ее закашляться, однако уже со вторым пришла еще большая расслабленность.
– Это женский женьшень и золотой корень, Ваше величество. Оно поможет вам в эту ночь, – прошептала девушка, надевавшая на нее брачное платье. – Расслабьтесь.
Когда Адея осушила весь кубок, лица горничных перед глазами поплыли, а окружающие ее предметы интерьера задребезжали в свете ламп. На душе появилась небывалая легкость, хотелось смеяться и кружиться в танце, прямо как в далеком детстве, на балах, где ее, еще совсем малышку, увлекал в незатейливый танец отец. Все переживания отошли в тень сознания, далеко и глубоко, словно только и ждали, когда Адея позволит себе забыться.
Ее проводили до королевских покоев, затушили лампы, зажгли благовония и несколько свечей на прикроватных тумбах. Затем даже безмолвно вышли, оставив улыбающуюся Адею на покрывалах. Было непривычно хорошо, на душе легко, а ноги дрожали, не жалея держать свою хозяйку, поэтому все, что она могла – сидеть на кровати, напевая себе под нос.
Адея не сразу заметила появление короля в покоях. Только когда ее плеч коснулись сильные руки и повалили на кровать, она ощутила терпкий мускусный запах, исходящий от его тела, сладковатый – от его рта. Адея не решилась держать глаза открытыми, боясь того, что она может увидеть.
– Хороша королева, – прохрипел ей на ухо Руст. От звука его голоса девушка вся сжалась, за что получила шлепок по бедру. – Расслабься, сегодня первая ночь, а ты драгоценный дар от твоих родителей, нельзя повредить так сразу.
Он смеялся странным смехом. В нем не было добродушия, в нем не было угрозы, это была пугающая смесь предвкушения и ликования, которые не сводятся к одной только победе или поражению. Адея сжала губы, заставляя себя расслабиться. Касание грубой мужской руки к колену принесло какое-то новое ощущение. Неприятное предчувствие, возникшее в момент, когда Руст говорил с ней, исчезло, когда он почти нежным движением поднял ее платье до груди. Кожу обдало горячим дыханием и холодным воздухом. Девушка снова расслабилась, доверяясь всему, что может произойти.