– Если я буду просто лежать здесь и страдать, я ничего не добьюсь. В конце концов, мне нужно понять, как я здесь оказалась и как мне вернуться назад.
– Не понять мне твоих претензий, – ловко соврал паразит и спрыгнул на пол. – Снова пойдешь в библиотеку?
Девушка не успела ответить, как в дверь постучали.
– Моя леди, вас просит к себе Ее Величество.
Логас кивнула и вышла из комнаты вслед за служанкой. Паразит шел рядом с ними, бросая нелестные комментарии в сторону горничной: Логас уже практически привыкла к его колким фразам, хотя и каждый раз просила его не говорить нечто подобное просто со скуки.
Через пару коридоров служанка попросила прощения и убежала, чтобы помогать остальным. Работы было невыносимо много, и тем тяжелее было Логас: она понимала, как виновны все те, кто применял насилие для защиты, и все же чужие страдания для нее были невыносимы. Несколько минут стояла тишина, пока из-за угла не вышел Йоханн с высоким мужчиной в летах. Его цепкие узкие глаза тут же вцепились в Логас. Король, казалось, даже не заметил девушку, даже когда та поприветствовала его поклоном.
Йоханн внушал ей странное чувство страха. Несмотря на то, что он оправдал ее на суде, несмотря на то, что она стала воспитанницей его жены – так с ней обращались все – от его вороных волос, частично побелевших, рук в кожаных перчатках, которые он не снимал, и плотно стиснутых губ веяло не просто неприязнью – ненавистью. Они сталкивались нечасто, но каждый становился для девушки словно бы последним в ее жизни: еще секунду, вот он посмотрит на нее и прикажет своему рыцарю снести ей голову. Логас никогда не думала о смерти, но теперь она страшилась ее так отчаянно, что старалась даже не смотреть на Йоханна.
Мужчина рядом с ним вернул ей еще свежие воспоминания о том пьянице, который напал на нее, едва она проснулась в чужом мире. Его взгляд не был масляным, а одет он был в металлические латы, руками не тянулся к ней, и все же казался еще более опасным, чем король.
– Ваше Величество, не слишком ли опрометчиво ваше решение оставить в живых девчонку? Закон гласит, что любое существо, так или иначе замешанное в колдовстве, должно быть очищено и предано земле.
– Я знаю закон, Мудак, – приструнив собеседника, Йоханн бросил быстрый взгляд на замершую Логас. Они пошли дальше, но девушка слышала каждое слово. – Бэйла не позволила казнить ее, а потому все обвинения с нее, можно считать, снята.
– Ее Величество мудра, – в голосе Мудака послышалась насмешка. Метакот даже фыркнул и проговорил пару гадостей ему в след. – Однако, Ваше Величество, дарить подобную свободу «избранным», вы не считаете, что так вы только повторите историю Фулмена[1]?
– Рожденный молнией карой божией и будет растерзан[2].
– Великое должно оставаться великим. Шаманы, колдуны угроза всему, что нам удалось построить. Вспомните предательство предыдущего генерала Есьня.
– Он был в отчаянии, генерал.
– И это не оправдывает его действий. Ведь это он укрывал в своем доме эту вефу. Не готовится ли мятеж? – голоса все отдалялись, но в ушах Логас они звучали все громче. Сердце отбивало ритм так быстро, что прилившая к голове кровь вызвала необычайный жар.
– Есьня не видели в королевстве с тех пор, как сгорел его дом. Рыцари все так же следят за ним?
– Как я и предполагал, он сумел скрыться. Зря вы позволили ему жить, Ваше Величество.
Йоханн промолчал.
Логас со слезами на глазах бросилась дальше, лишь бы не слышать больше их разговоры. Она и не должна была подслушивать, если бы это все еще был диалог. Но в какой-то момент тот пугающий мужчина, с сединой, со сморщенным лицом, стал говорить словно бы для нее. Словно он говорил совсем не с королем. Его язвительные интонации, слова, полные презрения – они были о Есьне и для нее, для Логас.