Логас не могла пошевелиться. Дышать становилось труднее, грудь давило от боли, губы синели. Еще несколько минут назад подобное могли ощутить Йоханн с Мудаком, а теперь она, точно каменное изваяние, теряла сознание, задыхаясь.
Бэйла, лицо которой было покрыто маской с длинным носом, не позволяющим вдыхать запах, стоящий в покоях. Она стояла у стены, наблюдая, как обмякшее тело девушки медленно начинает колотить. Пальцы Логас хаотично сжимались, она прогнулась в спине, а изо рта пошла пена – только тогда королева подошла к ней. Парой взмахов длинного лезвия, вылетевшего из широкого рукава ее халата, она среза все фитили свечей на своем пути. Королевские покои погрузились во мрак. Бэйла нависла над девушкой, прижав ее руки и ноги к кровати и, открыв ей глаза, уставилась в побелевшие зрачки.
– Ты ведь уже там, Логас? Покажи мне, что ты видишь. Докажи, что я не зря тебя спасла, покажи мне моего сына!
Логас не видела ее безумного взгляда, полного боли и надежды, не слышала срывающегося от слез голоса: она никогда бы не поняла всей боли матери, потерявшей в один день двоих детей сразу и с содроганием ожидающей, когда ее дом покинет третий ребенок. Она не знала, какого матери, которая должна отправить двух своих дочерей в логово к самым жестоким тварям, которые только существуют в мире, терять младшего сына, который каждый раз рвал ей сердце, убегая из дворца на недели и месяцы, но после всегда возвращался, и знать, что в этот раз не он сбежал из-под ее теплого крепкого крыла, а был отобран у нее за все то, что она теперь имела и обязана была расплатиться.
Но Логас и сама была напугана. Она не была готова к смерти, даже если не боялась ее. И вот теперь – висеть в пустом пространстве, без воздуха, без звуков и запахов, точно бестелесное существо, сгусток энергии, ощущающий все через призму седьмого чувства.
Вокруг нее тьма, а под ней – огромный вихрь, похожий очертаниями на крону дерева, ветви которых на самых концах поглощают разные волны света и оттого все вместе кажутся белыми.
Попытка Логас приблизиться к нему с треском проваливается, когда вместо того, чтобы отнести ее вперед, пространство меняет ее положение, в результате чего девушка оказывается как бы с другой стороны вихря. Искривленное пространство с ломанными краями тянет к себе, но сама Логас не движется, только ощущает холод, мурашками бегущий по рукам.
Страх нарастает все сильнее. Логас пытается справиться с ним, проговаривает сотню раз, как мантру: «мне страшно», но ничего не помогает. Воздух становится морознее, каждое ее движение относит ее то дальше от вихря, по ближе, но с разных сторон, как будто бы оно – зеркало, отражает любое действие, направленное к нему. Живот скручивает тревога: она не знает, где она и как сюда попала, но каждая секунда ощущается часом. Даже без биения сердца она отмечает, как быстро меняется пространство вокруг: она чувствует себя состарившейся на десятки лет, и в следующий момент маленькой девочкой; ее части тела словно меняются местами, зеркалят, делая Логас нескладной и, возможно, даже пугающей, если бы в этот момент кто-то мог ее увидеть; даже мысли начинают течь с конца в начало и по кругу.
«Ты тоже это видишь, да? Этот ад снится мне каждую ночь с тех пор, как случилось землетрясение».
Логас резко оборачивается, когда наконец ее слух улавливает хоть что-то. Ей начинает казаться, что она сходит с ума, пока наконец-то не осознает, что голос исходит из ее головы и, проходя через вихрь, растворяется в пространстве.
«Она называет меня избранным, но не объясняет, для чего»
Голос сильно изменился, и пусть и звучал знакомо, Логас никак не могла понять, кто его обладатель.
«Посмотри наверх. Посмотри куда-нибудь – я вешу здесь уже, кажется, тысячи лет»
Девушка вновь приглядывается к краям вихря, пока взгляд не привыкает к свету, и ей не удается разглядеть силуэт Дизы глубоко в центре.
«Я видел ее всего несколько раз, но она не позволяет говорить с ней слишком много. Она знает, кто я, и знает, зачем я ей нужен, но пока ничего не объясняет. Я просто иногда просыпаюсь в месте, полном тьмы, а когда засыпаю – вижу это место и этот чертов Даркопас»
Логас не может сказать ничего: голос будто бы произносит все одновременно и уже после того, как она успевает услышать начало предложения.