Позавчера была «Линия жизни» Сергея Газарова. Настолько талантлив, остроумен, что опять поверилось в Россию.
"ОКНО" № 9 (12)
Нина Горланова (Пермь)
яичница в целлофане:
белые хризантемы
с желтенькими сердцами
детеныши воробьев
на подоконнике
подарок от июля
с красным веером
танцует девушка
расцвела моя герань
снова удочерила девочку,
и была счастлива
но проснулась
Владимир Герцик (Москва)
белая вспышка
последняя бабочка
в летящей листве
в заросшем пруду
всхлипнула и сомкнулась
бледная ряска
лезвием света
отрезаны деревья
от темной воды
безлиственное
дерево в ореоле
желтых сережек
нигде не читал,
как они выживают
бабочки в грозе?
уходят тучи...
осветились деревья
на том берегу
на белом песке
стремительные тени
тяжелых стрекоз
в призрачном небе
бледная дыра луны
над сонной рекой
плавают льдины...
первая утка чистит
перья на ветру
краснеющие
листья желтого клена
волна тумана
Ольга Логош (Санкт-Петербург)
сняв шляпку
летает
желудь
обняла дерево
и смеется
девочка в Летнем саду
кривляются дети
вместо цветов
пробегают лучи по асфальту
длиннохвостые сосны
на камнях
мокнет чайный вьюнок
Иван Кротов (Краснодарский край)
этой ночью
зов осеннего ветра
в шорохе трав
места сражений
поникшие травы
в каплях росы
кошка умерла,
а коты продолжают
ходить к нашей двери
роса на траве
зонтики белых цветов
между сосен
Елена Галиновская (Москва)
иду по дороге
так близко небо
что же держит меня
донесу ли
этот ветра порыв
до листа бумаги
солнце в дорожной пыли
прощальное слово
скрипит на зубах
тронув качели
ветер затих в саду
нет новостей
Source URL: http://okno.webs.com/No9/haiku.htm
* * *
Глаша
Она уже привыкла к столице, своей программе и даже - камину с драконятами на чугунной решетке… но продолжала в свободные вечера собирать друзей–квнщиков. Любанчик и Верунчик приходят раньше, чем их мужья, нарежут салаты, затем уже вся компания в шесть человек поднимает тосты за родной уральский город и его знаменитую реку, а потом молодые женщины как набрякнут розовыми лицами над тарелками да как затянут печально о любви:
- Одинокая певчая птица
Целый день мне поет о тебе…
Откинутся вдруг на стульях и дальше:
- Ночью тоже поё-о-от о тебе.
После перейдут на диван и новую песню… не выбирая… какую кто-то начал…
- В жаркой комнате ты танцевала,
Он глазами тебя целовал…
Ну, потом, как в песнях водится, другая его увела… грустно, а общем!
Голоса у подруг разные: один – словно все понимает, другой - не голос, а искусственный мед, приторно сладкий, но он тоже нужен песне – для фона. Свой голос Глаша про себя называла «итальянским», но местами проступала в нем ржавчина как будто… ее на канале звали «Глаша с гротескным лицом».
После пятой-шестой песни у них начинали проступать слезы. И эта влага, зачерпнутая из некоего общего озера народной горечи, неожиданно придавали силы. Такого не давала даже любимая работа, семья или новые московские дружбы.
Однажды – года через четыре уже – вшестером поехали на Урал с концертами и в родном городе устроили вечер встречи с прежней командой КВН. Говорили о митингах, о подвигах, о славе…
И вот Глаша вкрадчиво вплела:
- Мне тебя называть бы надо песней соловьи-и-ною…