– Хотел повеситься, когда начал лысеть, – открыл сокровенное Липов… – Георгий, сколько ты будешь ставить эту ерунду – Шекспира?!
Для тебя Шекспир – ерунда, потому что там нет кроссвордов, вот если б после каждого акта прилагался кроссвордик… «Утопшая безумная девушка – шесть букв… Косящий под дурака принц – тоже шесть букв…»
Последнее, что помнил Георгий: третья ведьма (Валюня) танцевала фламенко с веером… под щелканье заводного черепа (его подарил подарил глава местного союза писателей, который побывал в Венгрии, и ему подарили танцующий череп там). А фантаст фантазмировал о своих похождениях, называя их адюльтерчиками. Секс – всему голова, твердил Уфошин.
Нет! Еще вспомнил предпоследнее – кто-то сел на косметичку Марты и раздавил ее.
– Разбился ацетон для снятия ллллака – вся косметика расссстворилась.
Георгий очнулся в кабинете, и словно растворенная косметика жгла его изнутри… на полу валялся разбитый бюст Станиславского… А ведь врач при выписке предупреждали: алкоголь исключить!
Братия парила в облаке сигаретного дыма и искала понятно что. Видимо, от этого и пострадал классик театра. Уцелевшая половина лица его говорила: «Все еще не верю».
– И поднял он голову из залежей икры… (шутка советских времен).
– От этого «Белого аиста» сушняк бьет.
Георгий вспомнил про бутылку сухого за диваном.
– Ссяку не пью! – (Бывалыча).
О сухом вине слишком по-бахтински! А попробую-ка прийти в себя… так, не получилось…
Ничего более в режиссерском логове не нашлось. Дожить до открытия живительных вино-водочных отделов? Как?! Время открытия этих оазисов сияло где-то в прекрасном, но недостижимом будущем.
Сухих (Бывалыча) бубнил невнятно:
– Я от мачехи ушел, я волков видел – стаи!
– Ты, Мокрых, не туда рулишь! – и сатирик захохотал как очумелый.
Наши почвенники думают, что народность – это много выпить… Но… на себя посмотри!
Зато Уфошин залетал, когтя в разных направлениях:
– Едем в цирк!
– Да, в цирк! – вскинулись все, кроме Георгия. – В буфет! В буфет!
– Зачем?! Сейчас все закрыто.
– Открыто с пяти утра! Всегда есть белый кофе!
– Водка в кофейных чашках – так называется для маскировки.
Вызвали два такси. Георгия под белы руки закинули на заднее сиденье. Пока ехали, главный режиссер спрашивал, не разыгрывают ли его – чтобы в пять утра можноопохмелиться… у Гегеля об этом не написано…
И в самом деле – буфет в цирке работал! Белый кофе оказался в счастливом наличии. Они все как-то нехорошо воскресли, хотя захорошело. Опохмел – замена ожидания рая ощущением ложного бессмертия. Чего там ожидать: выпил – и на какое-то время бессмертен.
Плавно тронулся и начал набирать скорость разговор, хотя еще руки двигались какими-то юзами, поднося ко рту приобщение. Но ничего, что руки беспорядочно ходят: это биение самой жизни.
Липов повторял:
– Ну что, театральная нахалень, повеселели?!
Детский писатель с трудной фамилией и судьбой (Закоротных? Межгородных? что-то такое) снял резиновые сапоги и поднял руку, как на собрании:
– Представляете: когда Христос ворвался в этот темный мир со своей идеей добра и любви, какое это было необыкновенное событие! – (В наше время он известныйдетективщик Громокубов).
– А я на днях листал «Чукоккалу»… Суки, какую страну загубили! – «Орхидея-сверхидея» пустил ароматную слезу (Позднее станет скандально знаменитым фиалохолмскимпорнобароном. Его издательство так и будет называться, без всяких причуд: «Заветные сказки»).
– В Дремучинск поеду, маму давно не видел! – Это сатирик, он всегда называл родной Гремячинск – Дремучинском. (Напоминаем: станет важным политическим веществом.)
– Мы теленка у коровы зарезали, а она учуяла и погналась за мной. Ревет! Я на стог сена, а она вокруг бегает, – (Бывалыча. Останется самим собой).
– В картишки? – подплыл Уфошин.
– Дурак, песню испортил.
Георгий сел на своего конька: у Вяча Иванова прадед – казах и надо проверить: у князя Игоря мать – не половчанка ли? А половцы – это пра-казахи.
Все переглядывались: крепко у него в голове поселились тюркские тараканы! В то же время многие уже привыкли, что Георгий – это сложное сочетание ума, таланта ипридурковатости. Знает пять языков: якобы учитель у них в Казахстане сказал шестиклассникам, что некоторые так способны, так способны… что выучат по три языка, некоторые по пять, а парочка ребят одолеет семь.