– По слухам, у Пушкина няня Арина из кипчакских кровей. А ведь ба-альшое влияние оказала на Пушкина.
– А у тебя, Георгий, сколько казахской крови?
– Осьмушка.
– А как же ты говорил, что в четыре года играл мальчика на Урале в Кировском – в «Чио-Чио-сан»? Когда они были в эвакуации.
– Так родителей арестовали, я у тети жил… а потом маму выпустили после смерти усача – мы вернулись к ее родне в Казахстан.
Сам не знает Георгий, что его толкнуло позвонить в газету «Местный вариант»! И зачем он рассказал про цирковой буфет в пять утра, про белый кофе! И закончил железно:
– Константин Васильевич, пора прикрыть этот рассадник!
Константин Васильевич долго чесал репу, похожую на редиску. Во-первых, он парторг. Во-вторых, этот чудак на букву М, по слухам, послал письмо Солженицыну… или Сахарову? А тут, того и гляди, стукнет в «Народный контроль».
Назавтра вышла статья. Начало смелое: «Любимые вопросы: что делать, кто виноват, можно ли есть курицу руками»… В конце получился вывод: если не убрать один буфет в цирке, в городе возникнет алкоголизм
Подписано неким Пустосмеховым! Ясно: редактор газеты сам посещал буфет в цирке и не мог подписаться серьезно. Этакий элегантный кукиш.
Через день «Белый кофе» закрыли… а потом много раз, мучаясь по утрам, Георгий хвостато клял себя за это!
Уже на другой вечер в театр заявилась писательская братия. Недопил вручил ему заводной прыгающий череп:
– Мементо мори – и не болтай лишнего!
–Тыква ты перекошенная! – нелюбезно сказал сатирик. – Я не говорю, что ты дурак, но ты сам это знаешь. Был мужчина, а стал мужчинка… Фрр!
Странные междометия: фрр, а также нро и цым.
– Музу обменял на пузу! – начал детский писатель и говорил еще долго.
После всех этих обвинений Георгий попытался унять накал страстей:
–Можно без пафосятины? – он замахнулся, словно горящей головней против волков. – Накурили!
Сигаретный дым, настоянный по-платоновски (не Андрей Платонов, а философ Платон!), аж до самой идеи смрадности, едва просекался лучами света. И тут примчаласьВалюня, гоня перед собой волну морозных духов. За нею в кабинет стройно вошли артисты. Третья ведьма из «Макбета» посмотрела на главрежа – словно на полметра в землю вогнала. Потом артисты с писателями запереглядывались: кто же даст пощечину. И даже как-то друг друга поощряли взглядами: мол, пора нам возвратить достоинство! На этих взглядах все устали и иссякли…
Правда, ходили потом по городу слухи, что кто-то дал по морде кому-то. Оказалось, что это жена мужу, но не Георгию и не за то.
…Да, у Георгия была, разумеется, жена. Он звал ее дорогая, а еще Нежданно-Негаданно (Надежда Геннадиевна). Она украинка, и как пройдет – будто галушками одарит (кацапская актерская шутка), но носила русские шали, рассказывала про себя – почти как поэт-почвенник Бывалыча:
– Я на фольклорной практике в красных носках вышла черемухи поесть, а бык за мной погнался…
Неужели и жена посмотрит так, словно я чуж-чужанин?
В тот вечер он пришел домой со слипшимися пельменями, протянул ей:
– Вот, Нежданно – моя-Негаданно…
Жена сразу стала их тушить в сметане. А что еще можно сделать с ними? Заявила она нежданно-негаданно:
– Я тебя понимаю! Ты об артистах думал – все просчитал, они и без того много пьют, а теперь, когда узнали про буфет… теперь еще сильнее могла грянуть буря, то есть запои.
Георгий сначала отнекивался:
– Дорогая, это не я все просчитал, это подсознание.
Восьмилетний Леша уже спал, но услышал голоса и вышел на кухню.
– Знаете что – а мы в Солнечной системе живем! – сказал он.
Отец обнял сына:
– А сейчас спать.
Да, помнить про солнце, есть жизнь, впиться в нее и дальше ставить, ставить… Булгакова!
Жена достала домашнюю вишневую настойку.
…и ставить Чехова, его «Вишневый сад»…
– Так выпьем же за то, чтоб в нас всегда находили, что любить! – Георгий поднял бокал, но не чокнулся (жена верила в приметы: денег не будет, если с мужем чокаться… хотя они годами экспериментировали: и чокались, и не чокались, а денег не прибавлялось, но и не убавлялось).
В общем, он ухватился за слова жены и стоял на этом потом годами! Якобы думал об артистах. Но однажды устыдился и сам себе сказал: не думал ты о них – ничего не просчитывал. Бухгалтер Солнечной системы…