Они давно не проводили вместе так много времени.
И хотя страсть осталась в прошлом, пришло другое: нежность, теплота, а главное — ощущение того, что рядом находится близкий человек. Ни с одной женщиной Син-аххе-риб не чувствовал себя так спокойно и уверенно, как с Закуту.
Дав ей слово не вспоминать о государственных делах, он вдруг понял, что ему придется молчать и с удовольствием согласился с этим. Сначала они занимались любовью в просторной и прохладной спальне, затем вместе купались в бассейне, потом спустились в парк, нашли укромное место под платаном на берегу ручья, и здесь принялись играть словно дети — плескаясь водой.
Когда стало темнеть, Закуту спросила, не пора ли им вернуться во дворец, но Син-аххе-риб покачал головой:
— Не хочу… Побудем здесь еще.
— Что с тобой случилось во время похода? Это все из-за того покушения?
— Из-за покушения? Ну что ты! Смерть неизбежна, рано или поздно это случится. Нет… Знаешь, я повстречал в походе сотника, и мы долго беседовали. Он даже не догадывался, с кем говорит.
— О чем?
— О его семье, как он живет, чем дышит. И я позавидовал ему.
— Чему же? Ведь он простой воин, которых у тебя тысячи.
— Он верит в своих сыновей. Верит, и не ждет от них удара в спину, иначе не бился бы с ними рука об руку в одном строю.
— Глупости. Твои сыновья любят тебя… Ты опять выходил один в город?
— Со мной был Чору.
— На вас напали и чуть не убили. Как такое могло случиться? Они знали, на кого охотятся?
— У тебя есть в этом сомнения? Шумун спас меня.
— А Чору жив?
— Врач говорит, он выкарабкается.
— Убийц допросили?
— Да. Но они не выдали сообщников. Ты знаешь, кто может за этим стоять, Закуту? — спросил вдруг Син-аххе-риб, пристально посмотрев в глаза жене, так что ее пробрала дрожь. Впрочем, царица не подала даже виду, что испугалась его подозрений.
— У тебя немало врагов после Вавилона.
— Ты тоже не можешь мне простить его?
— Я? Что — я? Тебе не может простить этого все жречество.
— Да… да. . . — сказал Син-аххе-риб, а сам подумал: «Хочешь не хочешь, а этого разговора не избежать. Она нарочно заманила меня сюда, чтобы отговорить, заставить — не мольбой, так посулами — отказаться от намеченной цели».
— Чего ты хочешь? Я не буду менять своего решения, — строго сказал он. — По возвращении Арад-бел-ита с армией от Тиль-Гаримму я объявлю его наследником трона. Через год сделаю его соправителем.
— Я ждала этого, и ты прав: тебе пора отдохнуть, — неожиданно сказала Закуту.
Син-аххе-риб ожидал от нее чего угодно — слез, упреков, молчаливой ярости, но только не согласия. И замолчал. Нет, нет, он попытался ответить, вздохнул, набрал полные легкие воздуха, но тут почувствовал, что не может собраться с мыслями. Это было как внезапный удар в тыл вражеской конницы на поле боя, когда не знаешь, как отвести угрозу.
А Закуту погладила мужа по волосам, положила ему на грудь голову, и прошептала:
— Я помогу тебе помириться со жрецами. Они слушают меня. А что же будет с моим сыном?
— Он и мой сын, — смягчился Син-аххе-риб. — Я намерен подтвердить его статус наместника и правителя Вавилонии[31].
— Я буду рада, но мы оба знаем ее цену без Вавилона.
— Ниппур, Борсиппа, Сиппар, Кута[32]… Это тоже Вавилония. Все эти древние и славные города будут лежать у его ног. Неужели этого мало?. . Ашшур-аха-иддин мне так же дорог, как и тебе.
— Муж мой, господин мой, — благодарно поцеловала его Закуту.
Син-аххе-риб в ответ коснулся устами ее лба.
— Одна ты у меня, единственная, на кого могу положиться и кому могу довериться. Думаешь, я не знаю, что имя Арад-бел-ита вызывает неприятие у многих? Мне будет непросто сломить сопротивление, но я уничтожу каждого, кто пойдет против моего сына.
— Это не враги, это твои подданные… Ради чего? Чего ты добьешься, кроме того, что разозлишь их и вызовешь ненужные бунты? Ты собираешься поднять на них меч?
— Если понадобится.
— Но в этом нет необходимости. Что ты докажешь, объявив Арад-бел-ита наследником трона, кроме того, что ты сомневаешься в его праве и своей силе?
— Что ты задумала?
— Исполнить твой план. И для этого вовсе незачем дразнить всех этих шакалов, которые питаются объедками с твоего стола.
— Говори.
— Ты действительно устал. У тебя есть взрослые и сильные сыновья. Отдай им власть, но не отрекайся от трона. Не надо никому ничего доказывать, угрожать, требовать признания своей правоты. Отойди в сторону. Молча. С достоинством, как тебе и подобает. Ты поставил своего старшего сына во главе армии, и для всех это стало лучшим доказательством твоих пристрастий. Неужели этого недостаточно? Оставайся в Ниневии, забудь на время о государственных делах и войне, об изменниках, о льстецах, обо всем, что портит тебе счастливую жизнь. А Арад-бел-ит взойдет на трон, как только будет этого достоин и готов к этому.
31
32