— Лекарства, надо думать, помогут, — говорит Мерлашка. — Доктор велел принимать вовремя. А через день или два он снова придет, вы же слышали.
Кнезовка горько усмехается, но не губами, в душе. Кнезовым лекарства не помогают. Сколько их выпил Тинче и все-таки должен был умереть. Проклятье висит над родом Кнезовых.
— Может, вы хотите поесть? — спрашивает Мерлашка. — Яйцо всмятку, а хотите, могу вам шато[4] сделать. Доктор сказал, что вам нужно подкрепиться.
— Нет, сейчас я есть не хочу, не тянет, — отговаривается она. — Ты мне лучше утром побольше приготовь.
— Тогда я пойду, мне еще дома нужно кое-что сделать, — говорит Мерлашка. — Через час или два вернусь и переночую на кухне. Нужно и ночью давать лекарство, так доктор велел. На тот случай, если сейчас что понадобится, могу послать Ленку.
— Кого? — встрепенулась Кнезовка. Кровь забурлила в ней, потом замерла, и сердце тоже замерло. Ничего не может сказать, язык совсем отказывается служить. Только глазами и может еще спросить. Разве Мерлашка не сказала, что пошлет Ленку? Значит, Ленка и впрямь вернулась из Америки, она сама слышала, разговаривала с ней, а потом Ленка исчезла. Она подумала, что ей приснилось, но разве сон бывает таким ясным? Она испугалась, что с Ленкой случилось плохое, ведь только те, с кем случилось плохое, приходят к ней. А эта: пошлю Ленку. О боже, Ленку!
— Ну, нашу Ленку, ведь она много раз ухаживала за вами, разве вы позабыли? — Мерлашка заметила, как встревожилась Кнезовка, но не поняла почему.
А ведь и правда у Мерлаковых тоже есть Ленка, живая, услужливая девушка, вспоминает она. А я… дура неумная… чуть не выдала себя.
— Нет, не надо посылать, — говорит она, голос у нее взволнованный, она еще не совсем успокоилась. — Да и тебе не надо возвращаться, я сама обойдусь, — помолчав, говорит она.
— Но я должна ночью дать вам лекарство, два раза, так велел доктор.
— Ах да, лекарства, я позабыла, — тихо отвечает она.
И снова она одна. Но недолго. Едва Мерлашка закрыла за собой дверь, как перед ней закружился тот же хоровод: Тоне, Пепче, Тинче, Мартин, Резика, Ленка, Иван. Кружатся около нее, будто на карусели, появляются перед ней то один, то другой. На их лицах она не видит обиды, по ним нельзя сказать, что они упрекают ее, похоже, каждый из них рад был бы остаться с ней и поболтать, но невидимая сила уносит его от нее. Она слабо улыбается. Оставьте вы меня, дорогие мои, я бы и рада поговорить с вами, но так устала, что не могу. Мне бы заснуть, хоть немножко, чтобы чуть-чуть набраться сил. Вы же знаете, я больна, доктор сказал, что у меня воспаление легких. Сердце да еще воспаление легких, сказал он. В последний раз он говорил Мерлашке: «Она просто уснет». Скорей всего, так и будет. Может быть, прямо сейчас, если вы дадите мне задремать. Потом мы всегда будем вместе и будем говорить, говорить…
Веки, и раньше полуприкрытые, плотно закрываются. Ей кажется, она куда-то падает, куда-то очень глубоко, в бездонную бездну, и вокруг нее сплошная тьма, она никого не видит, ни одной мысли не возникает в голове. В таком дурмане она уже давно не спала, без снов, будто погрузилась не в сон, а в глубокую-глубокую воду.
Мерлашка разбудила ее утром.
— Вы так крепко спали, что я не решилась вас будить, — говорит она. — Мне надо было дать вам лекарства, но я подумала, что сон для вас полезнее, чем эти порошки. А теперь самое время их выпить. Я и чай принесла.
— Опять этот чай, — вздыхает Кнезовка.
— Лекарство надо принимать с чаем, сказал доктор. А после чая я принесу вам что-нибудь покрепче. Если не хотите яичек, приготовлю шато, я вчера вам предлагала. Шато вас подкрепит.
— Но надо мне ничего готовить, ничего мне не приноси, не хочу я есть, даже не тянет.
— Что-нибудь съесть вы должны, — возражает Мерлашка, как всегда, когда она отказывается.
Вокруг нее снова тихо и спокойно. Мерлашка ушла тише, чем обычно, похоже, она все-таки научилась ходить тихо. Из сеней и кухни тоже не слышно шума. Эта тишина приятна ей. Так бы и дремала. Глаза невольно закрываются. Но она не заснула, хотя и не бодрствует. Наполовину спит, наполовину бодрствует. Она и вчера была такая. Пожалуй, так и будет, как сказал доктор. Она просто заснет.