— Как обычный поединок, — глухо ответил тот. — С той лишь разницей, что победившего не осудят за убийство.
— То есть если Конор убьёт Торода, вы не будете его винить в этом до конца дней?
Маг посмотрел на неё впервые с того момента, как они пришли в лес.
— Ты думаешь, он победит?
— Уверена, — сказала Лета.
— Почему?
— Потому что он один из самых лучших воинов, что я встречала. А Тород... Я видела, как он сражался. И этого недостаточно.
Логнар хмыкнул, возвращаясь глазами к братьям.
— Хотелось бы наоборот.
Лета не сдержала печальной улыбки:
— Всё из-за того, что он натворил.
— Тебе его хочется пожалеть, знаю, — проговорил маг. — Совершенно зря.
Лета оставила его реплику без ответа, оглядывая местность. Заброшенная хижина выглядела убого, тонкие стенки из гнилого дерева едва держали покосившуюся крышу. Она бы не рискнула зайти туда ни под каким предлогом. Деревья тихонько шумели, нарушая тишину. Хруго и Родерик стояли напротив неё и Логнара, о чём-то негромко переговариваясь.
— Ты будешь сражаться без щита? — спросил Тород, поднимая наконец оружие с земли.
— Зачем? Я выпущу тебе кишки одной рукой, — произнёс Конор, вытаскивая из ножен меч. — Даже без топора обойдусь. С ним мы бы и начать не успели, поскольку он сразу бы очутился в твоём черепе.
— Хватит болтать, — отрезал гневно Тород и посмотрел на чародея. — Логнар?
— Ещё не поздно это прекратить, — шепнула Лета. — Просто запрети им.
— Хольмганг — это не то, что можно запретить, — прошептал Логнар в ответ. — Этот поединок практиковался с древнейших времён. Отказ от него карается позорной смертью. У него нет правил. Нет счастливого конца.
— И ты допустишь это? — Лета начала терять остатки самообладания, поглядев на выжидающего Торода. — Допустишь смерти кого-то из них?
— Они захотели решить свои проблемы таким путём. Мы не в праве им мешать, — сказал маг и кивнул: — Начинайте.
Тород поднял щит, закрывая корпус и нижнюю часть лица. Конор не сдвинулся с места, глядя на брата.
— Теперь, когда наши жизни не представляют особой ценности, — проговорил Тород, — мы разрешим один старый вопрос.
— Тут где-то поблизости была полукровка, которая сказала, что я ни в чём не виноват. Послушал бы её, может, и жизнь бы сберёг, — отозвался Конор.
— Я не верю тому, что она сказала.
— Думаешь, она соврала?
— Даже если ты наделал зла под давлением отца в Мийре, это не освобождает тебя от других ошибок.
Конор закивал, усмехаясь.
— Ты знал, что он задумал. И позволил ему это сделать, — он указал пальцем на брата. — Неужели не нашли кого-то другого, а? У ярла Леттхейма не так много сыновей, чтобы ими разбрасываться.
— Замолчи.
— Тебе удалось убедить самого себя в том, что виноват я один. Завидую этому, брат, — Конор крутанул в воздухе мечом. — Удалось настолько, что ты готов умереть, чтобы доказать эту ложь.
— Мийра была лишь началом. А потом...
— О, нет, — оборвал Конор. — Не смей говорить мне про то, что я делал потом. Я выживал. Как и какой ценой — это уже неважно. Ты вызвал меня на хольмганг только из-за Мийры. Чтобы укрепить свой самообман.
— Заткнись, Конор, — процедил Тород, вскидывая меч и направляясь к нему.
— Ты просто жалкий трус. Тебе всегда был нужен только обещанный отцом титул ярла. Ты ещё более отвратителен, чем я.
Тород сделал выпад, намереваясь проткнуть живот Конора мечом, но тот отскочил, перебегая на другую сторону. Лета услышала его сдавленный смешок.
— Хочешь увидеть свою кровь, брат? — выпалил он. — Я пущу её. Но сначала ты помучаешься.
Лета вздрогнула, когда услышала звон схлестнувшейся стали, и заставила себя посмотреть в сторону. Глаза сами пытались отвести себя от поединка, разум знал, что если она глянет хоть разок, то больше не отвернётся. Ей не хотелось смотреть. Однако вид спокойного лица Логнара был ещё хуже.