— Не надо делать резких движений. Лучше расскажите, как все это работает.
— Что?
— Ну… Ваш научный центр, запиханный в памперс. Или мы с вами вместе пройдем сейчас в другую комнату?
Кобзарь молчал.
Человек встал с дивана и вышел. Скрипнула дверь…
Никита следил за пистолетом и не делал никаких попыток идти следом. Постепенно его глаза закрылись, было видно, что он в шоке от того, что сейчас происходит. Мужчина с пистолетом ни на секунду не расслаблялся – вполне могло оказаться, что внешность Кобзаря обманчива. Внешне Никита производил впечатление человека физически крепкого, способного одолеть в одиночной схватке сильного противника. Но сегодня был явно не его день…
Они ждали возвращения минут пятнадцать. За все это время Кобзарь не пошевелился; только дышать стал ровнее, спокойнее – похоже, он старался отключиться от происходящего. Когда раздались шаги возвращающегося гостя, он открыл глаза.
Человек молча вошел, сел на прежнее место, обхватил руками колени, задумался. Никита смотрел на него, не задавая никаких вопросов.
— Если бы не бизнес… — начал было гость, но остановился на полуслове. Чувствовалось, что ему не хватает слов. Он сделал какие–то непонятные жесты руками, потом обхватил голову и прошептал то ли молитву, то ли проклятия.
В его устах это звучало одинаково…
— Кто это? – нашел он в себе силы спросить спустя некоторое время.
— Мой брат.
— И давно?..
— Четырнадцать лет.
— …
— Даже не пытайтесь найти концы в этом деле. Официально он мертв.
Кобзарь не смотрел в глаза – он говорил куда–то в пол.
— Это ему предназначаются памперсы?
— Конечно…
— И вы ухаживаете за ним все это время?
— А что мне остается делать? Изредка у него случаются болезни, периодически открываются пролежни – но я без него ничто…
— Я понял. И ваше образование, и ваши звания и должности, и диссертация… Все это – трафик, пропущенный через его мозги?!
— Да. Вы же видите, я не сумел решить задачу, которую вы мне дали. А он сумел – за пятнадцать минут.
Мужчина помолчал, потом спросил:
— Но кто–то ведь сделал ту установку, что работает сейчас с его сознанием?
— Он сам и сделал. Он хотел вернуться к нормальной жизни… Пока еще мог самостоятельно что–то делать. Изобретал, придумывал…
— А что с ним?..
— Менингит.
— Просто — менингит?!
— Не просто. Когда микробиологи сделали экспертизу, то выяснилось, что это какой–то очень страшный вид вируса. При заболевании им выживают четыре человека на миллион. Он выкарабкался… А потом у него в машине что–то случилось – и он больше не мог жить без сигнала. Все шло напрямую ему в мозг… А однажды мне пришло в голову – пропускать через него трафик. Чушь, конечно… Оказалось – работает. Но после этого он уже перестал ходить, разговаривать. Перестал меня узнавать. И мне не осталось ничего, кроме как помогать ему жить и использовать его мозг себе во благо. Так я и стал тем, кто я есть. Так что я не смогу выполнить вашу работу…
— Он сможет, — человек кивнул в сторону другой комнаты. – А кому платить деньги – мне все равно. Вот суть задачи…
Он протянул Никите листок бумаги. Тот внимательно прочитал, прикусил губу, а потом посмотрел на книжный шкаф и взял из него несколько книг. Подумал о чем–то – словно взвешивал каждую из них. Остановился на «Евгении Онегине».
— Пойду, подготовлю его…
— А это? – мужчина кивнул на книгу.
— Допинг. Случайно догадался. Я читаю – и он работает на порядок быстрее. Как говорят специалисты – оверклокинг.
— Ну–ну… — покачал головой гость. – Давайте… Я буду ждать здесь.
И через минуту из спальни донеслось:
— «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…»
Конец.
Счетчик
Они долго смотрели друг другу в глаза – продавец и покупатель. Минуты три, не меньше. Потом Лазарев не выдержал и, не отводя глаз, слегка кашлянул. В контексте их «гляделок» продавец расценил это как победу, откинулся на спинку кресла и принялся выстукивать пальцами на крышке стола какую–то непонятную мелодию.
— Скажите, — внезапно спросил он Лазарева, — вас устраивает ваша интимная жизнь? Интимная, так сказать, сфера?
— Если бы устраивала – я бы не пришел, — слегка приподняв брови, ответил Лазарев.
— Нет, я все понимаю, — продавец закончил барабанить по столу, оперся на него локтями и максимально приблизил свое лицо к покупателю. – Я имел в виду – в принципе. Не сейчас, а тогда… Ну, вы понимаете. Когда все было хорошо.