Нищенка в академии драконов
Анжелика Янчевская
1
Ой! Резкий толчок в спину швырнул меня вперёд, и я со всего размаху врезалась в спину адепта Радона Крега. Внутри у меня всё похолодело, когда его широкие плечи медленно развернулись, а серые глаза с вертикальными драконьими зрачками впились в моё лицо. Слабая искра моей силы испуганно затрепетала где-то глубоко внутри — такая жалкая по сравнению с океаном мощи, исходившей от него.
— Ты это специально, отребье? — его голос прозвучал обманчиво мягко, но от этого стало только страшнее. В следующий миг его рука впилась в моё плечо, с силой прижимая к холодной стене. Книга по истории драконьих династий — потрёпанная, из библиотеки — с глухим стуком упала на пол.
Краем глаза я заметила, как остановились проходившие мимо адепты. Кто-то хихикнул, кто-то презрительно фыркнул. Высокая драконица с золотистыми волосами — кажется, со старших курсов — громко прошептала своей подруге:
— Смотри, опять это… недоразумение. — Как камень истины, мог показать в ней драконью кровь?
— Может, она его как-то обманула? — отозвалась её подруга. — От людей всего можно ожидать.
Камень истины. Священный артефакт, определяющий наличие драконьей крови. Я до сих пор помню тот день, когда меня, как и других сирот, привели на проверку. Никто не ожидал, что камень загорится тусклым красным светом — признаком присутствия древней крови. Слабым, едва заметным… но всё же. Помню недоверчивые взгляды смотрителей, перешёптывания: «Наверное, ошибка… Но правила есть правила… Придётся отправить в академию…»
— Нет, адепт Крег, я… меня толкнули, — мой голос предательски дрогнул, когда я увидела, как исказилось его холёное лицо. От него пахло дорогим парфюмом, а от меня… впрочем, на этот раз от меня хотя бы не пахло «Весёлым гномом» — трактиром, где я подрабатываю по выходным. Очищающие чары хотя бы с этим справлялись.
— Толкнули? — он картинно огляделся. — И кто же посмел толкнуть такую… — его взгляд презрительно скользнул по моей поношенной форме, — особу?
Толпа зевак становилась всё больше. Я слышала их шёпот, видела насмешливые взгляды. Кто-то достал магический кристалл для записи — наверняка потом будут показывать друзьям, развлекаться.
Адепт Картен, возвышавшийся надо мной, как башня, презрительно фыркнул: — Теперь в академию берут всякую шваль. В былое время такие полы мыли, а не за партами сидели.
— Полы? — рассмеялся кто-то из толпы. — Да, от человеческих самок только одна польза, убираться, да в квартале красных фонарей работать.
Новая волна смеха прокатилась по коридору. Я попыталась отвернуться, но Радон удержал меня за подбородок:
— Посмотрите на неё — я не чувствую в ней даже искры силы. Недодраконица. Позор для всех нас.
Они были правы — моя сила едва теплилась внутри. Крошечная искра там, где у других бушевало пламя. Той магии, что у меня была, хватало только на простейшие бытовые заклинания — почистить одежду, согреть воду, зажечь свечу. Иногда по ночам я часами пыталась почувствовать в себе хоть что-то большее, но тщетно.
— После занятий придёшь ко мне, — Радон наклонился ближе, и я почувствовала, как от его близости слабеют колени. Не от волнения — от страха. — Раз уж ты испортила мои ботинки, будешь их чистить. Всю ночь, если потребуется. А может… — его губы искривились в усмешке, — и полы заодно вылижешь? Или найдём другое применение твоему рту? Какой ещё толк от людишек вроде тебя?
Смех стал громче. Кто-то присвистнул, кто-то выкрикнул непристойное предложение. Я чувствовала, как горят мои щёки от унижения.
Меня передернуло от отвращения, но я ничего не могла поделать. Эта академия — мой единственный шанс. Единственная возможность построить нормальную жизнь, выбраться из нищеты, перестать быть «той самой сироткой из трактира». Может быть, даже узнать правду о своём происхождении…
— Что, язык проглотила? — адепт Роган больно дёрнул меня за косу. — А была такой бойкой…
— Знаете что? — протянул адепт Марек. — А ведь говорят, что слабая драконья кровь — это ещё хуже, чем её отсутствие. Как будто Боги пытались создать что-то великое, но даже они не справились. Недоделка, — он рассмеялся собственной шутке.
— После последнего занятия, — Радон медленно провёл пальцем по моей щеке, и я вздрогнула, как от удара. — Не опаздывай, приютская. А то мы можем и сами за тобой зайти. В твою… комнатушку.
Адепт Картен демонстративно принюхался: — Надеюсь, ты хотя бы помоешься перед тем, как прийти. А то от тебя вечно несёт этим твоим трактиром.
2
Они наконец ушли, уводя за собой большую часть зрителей. Несколько младших адептов ещё постояли, глядя на меня как на диковинное животное в зверинце, но потом тоже разошлись.
Колени подкосились, и я сползла по стене, обхватив себя руками. В кармане жалобно звякнули медяки — всё, что осталось от последней зарплаты в трактире.
Почему? Почему Радон Крег так ненавидит меня? За что? Я ведь никогда… никогда не делала ему ничего плохого. Старалась быть незаметной, не привлекать внимания. Но каждый раз, когда мы оказывались рядом, в его глазах вспыхивала такая яростная ненависть, будто само моё существование оскорбляло его.
Медленно подняв упавшую книгу, я провела рукой по потрёпанной обложке. На форзаце виднелась библиотечная печать — даже книга не моя. Ничего своего, кроме этой слабой искры внутри. И мечты о лучшей жизни.
Сдав книгу в библиотеку, я поспешила на полигон. По расписанию через пять минут начиналась физическая подготовка, а опоздание к профессору Стальграду грозило дополнительными кругами. Впрочем, даже если бы я пришла вовремя, это не избавило бы меня от его презрительного взгляда — он терпеть не мог слабаков на своём предмете.
Тренировочный полигон встретил нас прохладным ветром. Адептки выстроились в ряд — высокие, статные, с идеальной осанкой и гордо поднятыми подбородками. Настоящие драконицы. Я встала в конец строя, чувствуя себя особенно неуместно. Даже самая низкая из них была выше меня на голову.
— Адептка Меллина Лавинская! — голос профессора Стальграда прозвучал как удар хлыста. — Опять прячетесь в конце строя?
Я вздрогнула. Каждый раз, когда он произносил моё имя, в его голосе звучала насмешка. Меллина — красивое драконье имя, которое я было на медальоне, с которым меня оставили у дверей приюта. А «Лавинская» — человеческая фамилия, которую дали мне воспитатели. Вечное напоминание о моём неясном происхождении.
— Вперёд!
Пришлось протиснуться между высокими фигурами в начало строя. Теперь разница была особенно заметна — я едва доставала макушкой до плеч соседок. Моё лицо с пухлыми, словно обиженными губами и большими оленьими глазами делало меня похожей на ребёнка, случайно затесавшегося среди взрослых. Только округлые формы в нужных местах выдавали во мне девятнадцатилетнюю девушку. Да ещё длинные ярко-рыжие волосы — единственная моя черта, действительно похожая на драконью.