Он стал напевать:
— Мужчина рождается под знаком Минотавра[123], — продолжал он, — участь его заранее решена, черт побери! Предначертания исполнятся, и судьба его свершится, как бы он ни пытался ее избежать: жена изменит ему.
— Изменившая вам жестоко наказана, — промолвила маркиза, судорожно сжимая руки.
— Изменившая мне? — угрюмо повторил Гюстав, опустившись в кресло и впадая в свою обычную прострацию. — Как ее звали? Ах да, Валентина де ла Рош-Брюн… Я женился на ней, потому что… Дай Бог памяти! Почему я на ней женился? Ах да! Потому что она была красива и казалась мне доброй и честной.
Маркиза не могла удержаться от слез. Гюстав продолжал:
— Она была как дерево в цвету — крепкое, молодое, сильное. И я, слабый плющ, хотел обвиться вокруг него, чтобы подняться над растениями, стлавшимися по земле. Но однажды молния ударила в дерево и оторвала от него плющ… Потом солнце закатилось в кровавом тумане и больше не взошло. И цветы этого дерева, увянув, опали один за другим, и ветер смел их в канаву, на дне которой бурлил мутный поток. А плющ? Он засох… Видите, сударыня, это очень грустная история — о дереве, что погибло, едва успев расцвести, и о плюще, потерявшем свою опору…
Безумец разучился плакать. Но инстинктивно желая вызвать слезы, он щурил глаза, тер веки, глухо стонал и всхлипывал, словно актер, репетирующий трагическую роль. Это зрелище раздирало сердце Валентины. И, хотя она уже много раз за минувшие семнадцать лет слышала печальную притчу и много раз присутствовала при этой тяжелой сцене, являясь одновременно ее зрительницей и участницей, все же она не могла совладеть с волнением и вышла, поручив Матье присмотреть за несчастным.
Гаспар ожидал мать в соседней комнате. Увидев, что она плачет, он нежно обнял ее и воскликнул:
— Дорогая мама, неужели ты никогда не примиришься с этим неисцелимым недугом?
— Неисцелимым? — возразила маркиза. — Кто тебе сказал? Раз безумие отца, перемежающееся, значит, он может поправиться. Только злые люди, чтобы привести нас в отчаяние, могут утверждать противное.
— Успокойся, мама, я никогда не говорю об этом с посторонними. Смирись, утешься, хотя бы ради меня: ведь ты — мое единственное счастье!
Он держал в своих руках руки матери, покрывая их поцелуями и орошая слезами.
— Ну, можно ли так горевать? Будь ты повинна в безумии моего несчастного отца, тогда понятно…
Маркиза не ответила. Побледнев еще больше, она отвернулась, чтобы ее лицо оставалось в тени.
— Да, — продолжал юноша, — если бы беда случилась по твоей вине, то скорбь твоя была бы оправдана. Но ведь ты всегда была ангелом-хранителем своего мужа. Ни одна женщина не могла бы вести себя так самоотверженно.
Валентина с трудом сдержала стон.
— О, теперь, когда я понимаю все величие твоего самоотречения, когда я знаю, что ты всем пожертвовала ради отца, я не только люблю тебя как мать, но и поклоняюсь тебе как святой!
Маркиза откинула голову на спинку кресла, закрыла глаза и спросила, пытаясь говорить равнодушным и даже насмешливым тоном, хотя в голосе ее сквозила тоска:
— Ну, а если б… это была я?
— То есть?
— Если б я была причиной…
— Причиной чего?
— Безумия твоего отца.
Гаспар насторожился.
— Если бы оказалось, что это ты навлекла на нас роковую катастрофу?
— Да…
— Это немыслимо.
— А если ты ошибаешься?
— Мама! Если бы на твоей совести лежал большой грех, то ради искупления его я пошел бы в монастырь и молился бы за тебя до конца моих дней. Впрочем, к чему эти скверные загадки и нелепые подозрения? Разве я не знаю, что не может быть ни лучшей жены, ни лучшей матери, чем ты? Если бы я усомнился в тебе, я бы умер, вот и все.
«О, Господи, неужели я недостаточно наказана? — подумала маркиза. — Если он узнает, какова его мать, он умрет!»
— Не будем больше говорить об этом, — продолжал Гаспар. — Какой смысл предполагать явную нелепицу? Лучше я расскажу тебе, где был сегодня. Хочешь?
— Хорошо, — с болью в сердце ответила Валентина, — поговорим о другом. Куда же ты ходил?
— К учителю рисования.
— К какому?
— Знаешь, к тому, чья жена дает уроки пения.
— Да, ты как-то говорил мне, что они опытные учителя.
— Насколько они опытны — не знаю, но эти люди с большими причудами.
123