Все же оказалось, что не таксисты решают, кого брать, а диспетчер. Совсем не так, как в Шереметьево. Девчушка в светоотражающем жилете, оценив размер нашей компании, ловко выдернула из подъезжающих машин здоровый, лощеный Фольксваген. Больше «Пассата», но еще не грузовик. Водитель, — скорее всего, кореец, не то что спорить не стал, а заулыбался нам, как ближайшим родственникам. И вещи сам погрузил.
Но прокол есть прокол. Отказался же темнокожий таксист нас везти.
На этом французские проколы не закончились. Наши спутники почувствовали это позднее, в их райцентре, попытавшись разменять купюру в 500 единиц. Не тут то было! Нет во Франции наличных денег! Все по безналу.
Пластиковыми карточками рассчитываются в магазинах и кафе, на вокзалах и в гостиницах. Пожалуй, только такси для них пока не приспособлены. Хотя в такси мы и не пытались расплачиваться подобным образом.
Уже потом, в середине нашего путешествия мы нашли приемлемую схему размена крупных купюр. Во-первых, надо найти француза или француженку, обязательно клиента именно того банка, где вы собираетесь разменивать. Без клиента и пытаться не надо. Во-вторых, этот француз берет ваши купюры и кладет их в банке на свой счет. В-третьих, после всего этого ваш друг-француз подходит к ближайшему банкомату и своей карточкой снимает ваши деньги со своего счета, но уже в купюрах помельче. В конце операции друг или подруга предупреждает, что если купюры окажутся, мягко говоря, нестандартными, то у него, благодаря вам, будут неприятности. Так что все очень просто.
Если быть до конца честным, то в большом парижском магазине деньги, конечно же, разменяют без проблем.
— Мишель, а как часто покрышки приходится ремонтировать?
— Что ремонтировать?
— Ну, автопокрышки, резину автомобильную, сколько раз в год ремонтируешь?
— А зачем ее ремонтировать, она хорошая, почти новая.
— Что разве проколов не бывает, или диск не мнется?
— Не, проколов не бывает, и диск не мнется, а меняем резину, когда износится.
Года через три — четыре.
— Это, наверное, тебе так везет.
— Да нет, у всех так. И как вообще можно резину проколоть? Чем? Опять шутишь, да?
Следующий французский прокол коренным образом повлиял на структуру и формат нашего путешествия.
Мы собирались в Париже взять напрокат машину. Это по нашим подсчетам, было бы дешевле, чем добираться до деревни на поезде. И удобнее, потому что можно сделать остановку в любом симпатичном городке. Ближайшая фирма по прокату спряталась под вокзалом «Норд». Оказалось, на ближайшую неделю, до самого Нового года, машин нет! Все расхватали. И нет не только в этой фирме, но и во всем Париже, заверили нас на чистом английском. Менять свои намерения нелегко, но, как говорится, все к лучшему. До Тулузы надо было добираться поездом. А для наших бизнесменов, оказывается, есть еще возможность развернуться и в Париже. Нашли же мы незанятую нишу — аренду автомобилей на рождество.
И еще один прокол, случившийся как раз из-за предыдущего прокола: наш поезд прибыл в Тулузу с четырехчасовым опозданием. За это его показали по всем программам французского телевидения. Но об этом позднее.
Гостиницу, для краткости, — отель, мы заказали и оплатили еще в Твери. В это трудно поверить, но все сработало. Показали портье тверской квиточек, и нас сразу заселили, ничего больше не требуя.
Отель наш, как оказалось, расположился в самом центре Парижа, в районе Больших бульваров, в десяти минутах ходьбы до Гран Опера. И от метро в пяти минутах. Правда, табличка с названием отеля «РЕКС» честно показывала две звезды. Это у нас, в России, все отели по четыре и пять звезд. Французам до нас далеко.
Но мы справедливо считали себя бывалыми путешественниками и не рассчитывали на особый комфорт.
Было бы, где переночевать.
Выяснилось, однако, что наш четырехместный номер не только имеет все удобства, вплоть до неподтекающих кранов, но и телевизор, холодильник, телефон. И все работает. Не было и тараканов, так любивших снесенную ныне гостиницу «Россия». К тому же в номере уютно разместилось пятое спальное место. А балкон с видом на очаровательную парижскую улочку доводил нашу затаенную мечту о временном жилище в Париже до полного совпадения с реальностью.
Сам отель — один подъезд старого четырехэтажного дома с узенькой винтовой лестницей между этажами. В лифте — двоим не разместиться. Соседний подъезд — это уже другая гостиница, другое название. Можно предположить — точно такая же, как наша. И таких гостиниц — сотни.
В сутки наш номер стоил ровно сто евро, то есть по двадцать пять с человека. Умножим на курс, и окажется, что отель в Париже дешевле мотеля в заброшенной деревне на трассе между Москвой и Питером. Можно, конечно, и с Москвой сравнить. Те, кто знает тамошние цены, все поймет, а тем, кто не знает, и знать не рекомендуется для стабильности нервной системы.
В отличие от наших, в каждом французском отеле на специальных стеллажах лежат всевозможные планы, карты, схемы городов и районов. То, что в России и за деньги не найти, здесь раздается бесплатно, бери, сколько хочешь или сколько донесешь. Наш отель не стал исключением. Только глобуса Парижа не было.
И еще один козырь: в стоимость номера входит завтрак! Каждому! Тут же, на первом этаже, в дальнем конце фойе накрываются четыре столика.
А тут и козырной туз: наш седовласый портье чудесно говорит по-русски! Во всяком случае, гораздо лучше, чем мы — по-французски.
Французский завтрак — это вовсе не завтрак в нашем понимании. Так, баловство. Никаких тебе каш, бутербродов с колбасой, яиц всмятку или жареного бекона…
Парижский завтрак — это апельсиновый сок с мякотью, маленькая французская булочка, круасан, две упаковочки сливочного масла и конфитюр. На выбор — чай или кофе. Кофе, чай и сок можно повторить. Все очень вкусно, но мало. И непривычно много булочек.
Кстати, вкус булочки — поразительно точная копия того, что еще год назад выпекали тверские хлебопеки под названием «французский батон». Сейчас и вкус этого длинного батона изменился, и корочка не такая хрустящая, и крошится. Наверное, рацпредложение внедрили, или мука другая, или чего не доложили. Так что тем, кто хочет вспомнить вкус настоящего французского батона, придется ехать в Париж.
Этот нехитрый завтрак в маленьких парижских кафе стоит не меньше восьми евро. По-нашему — под триста рублей. Немало. Хотя с Москвой вполне сопоставимо.
Пища для французов — предмет культа и национальной гордости. Поэтому ни одно заведение не позволит себе приготовить невкусно. Уже только по виду можно определить, что блюдо приготовлено с любовью, с уважением к посетителю и к себе. Дороже чем за двенадцать евро обеденные порции мы не брали. Но все равно — очень много и очень вкусно. Голодными не ушли ни разу.
Впрочем, об обедах и напитках, о праздничных пиршествах, а также о некоторых кулинарных рецептах, — речь впереди. Ввиду особой значимости темы.
Знатоки Франции еще в Твери наказали нам непременно воспользоваться «Красным автобусом». Мол, это лучший способ быстро узнать Париж. Действительно, за двадцать два евро покупаешь билет и можешь два дня подряд ездить по достопримечательностям.
А можно выйти на любой из девяти остановок. Походить по городу и снова сесть в Красный автобус. И экскурсовод русский. В том смысле, что при входе в автобус бесплатно выдаются наушники. У каждого места — разъемы для их подключения. Русский канал значится под шестым номером. Включил — смотри вокруг и внимательно слушай. Верх автобуса открыт. Замерз — спускайся в салон. Автобусов столько, что в каждом, рассчитанном человек на шестьдесят, в конце декабря путешествовало всего по три — четыре туриста.
Одна из остановок этого автобуса — Гран Опера, рядом с нашим отелем. Там мы и сели. Первый круг проехали, не выходя. Смотрели, как завороженные. А остановки-то какие! Эйфелева башня, Марсово поле, Лувр, Собор Парижской Богоматери, Триумфальная Арка с Елисейскими полями, Большой дворец. Только через Сену переехали восемь раз. Каждый мост — произведение искусства.