— Ты зря убираешь волосы. Такая прическа тебе к лицу.
Анна посмотрела на меня. Приветливости в ее взгляде не прибавилось.
— Спасибо, — ответила она.
— Ты спрашивала у Вивиана, почему я не спускаюсь вниз, хотела выпить со мной на брудершафт, выпила. А теперь сидишь напротив меня, вокруг нет всей этой толпы, но смотришь на меня так, будто я тебя сюда тащила силком. Почему?
— Потому что я, черт побери, не приз! А с Вивианом у меня будет отдельный разговор.
— Разве есть что-то плохое в том, чтобы быть чьим-то призом?
Анна сморщила нос и отвернулась — теперь она изучала происходящее внизу. Да уж, приз Вивиану достался — не позавидуешь. Если бы я не знала, что через неделю он сменится другим призом, то это бы меня даже расстроило.
— Ну что, мы так и будем сидеть тут и молчать? — снова заговорила я.
Анна снова повернулась ко мне.
— Наверное, я тебя разочарую, — сказала она, — но я предпочитаю мужчин, а не женщин.
— Все женщины так говорят. — Она предприняла очередную попытку отвернуться, но я не дала ей этого сделать, взяв ее за подбородок. — И это дурной тон — отворачиваться, когда с тобой разговаривают. Я могу подумать, что я тебе не интересна.
В ее глазах мелькнула растерянность, потом — недоумение и страх, а после этого в ее взгляде появилась знакомая мне смесь: желание и любопытство. Я улыбнулась, и она ответила мне улыбкой.
— Не надо так думать, — проговорила она. — Это неправда.
Вопреки моим ожиданиям, Анна ответила на мой поцелуй с той самой готовностью, которую редко ожидаешь от демонстрирующих свою гетеросексуальность женщин. Более того — отстранившись, она посмотрела мне в глаза, и взгляд ее был каким угодно, но только не взглядом женщины, впервые поцеловавшей представительницу своего пола. Она явно не ощущала дискомфорта и скованности от пребывания в незнакомой ситуации. Это был наглый и бесстыдный взгляд, в котором явственно читалось только одно: «Я хочу большего».
— Значит, ты предпочитаешь мужчин, а не женщин? — спросила я.
— По большому счету это так, — ответила мне Анна. На ее губах снова мелькнула та улыбка, которую она мне подарила в тот момент, когда я спустилась в зал.
— И еще ты любишь обманывать, да?
— Такое тоже случается.
Я положила ладонь ей на бедро — разрез делал ее платье подходящим для подобных «увеселительных посиделок» — и убрала бархатную ткань, обнажая кожу. Анна чуть слышно вздохнула и откинула голову назад, прикрыв глаза.
— У тебя ведь есть ключ, — сказала она. — Давай поднимемся наверх. Сюда могут прийти в любой момент…
— Кто? Вивиан? А он еще не знает, какая ты сучка? Обязательно расскажи, ему понравится.
— Сучка, — повторила Анна. Ее вызывающая улыбка постепенно сменилась довольной, и она подалась вперед, позволяя моей руке двигаться свободнее. — Ты уже называешь меня сучкой, хотя мы знакомы максимум полчаса…
Она завела руки за спину и немного расслабила шнуровку корсета, стягивавшего грудь. Ее лицо и шею заливал нежный румянец, и теперь она вряд ли отреагировала бы на чье-то появление — даже если бы это был Вивиан. Да, интересная была бы картина, подумала я. Зная его, вполне можно было предположить, что он поднимется «узнать, не скучаем ли мы, и не хотим ли мы чего-нибудь особенного — например, кофе».
Услышав звонок моего сотового телефона, Анна приоткрыла глаза и посмотрела на меня.
— Кто это в такой час? — спросила она без доли заинтересованности.
Я достала из сумочки телефон, посмотрела на номер Джессики на определителе и сбросила звонок. Подождала пару секунд, так как знала, что она позвонит еще раз, и снова нажала на кнопку с опущенной красной трубкой.
— Пациенты? — со смехом предположила Анна.
— Можно сказать и так. Кое-кто, кто мог занять свободное место и прийти на сеанс, но опоздал, так как ты его опередила.
Вивиан
— Ванесса с Джессикой приедут завтра, да?
— Да. Ума не приложу, что там произошло с билетами. Ненавижу эти поезда — вечно что-то не так.
Новая квартира Изольды располагалась в центре Треверберга — казалось, она специально выбрала самый оживленный район. Тот факт, что это был двадцатый этаж высотного дома, от шума не спасал. Или же я после Мирквуда воспринимал шум острее, чем обычно. Или же просто скучал по старому дому Изольды вдали от города, где было пусть и жутковато, но тихо.
Мы с Ванессой и Джессикой взяли билеты на один поезд, но в последний момент выяснилось, что их билеты по какой-то причине были отменены. Девушка-кассир сначала сослалась на отсутствие места в поезде (это удивило бы меня, если бы не предстоящая Апрельская ночь), но потом проверила еще раз и, пожав плечами, сказала, что проблема возникла вследствие каких-то изменений на серверах. В результате мне пришлось отправиться в Треверберг на двое суток раньше Джессики и Ванессы. Изольду это не расстроило — она встретила меня на вокзале и с довольной улыбкой сообщила, что может позволить себе два выходных, и что она «покажет мне городские достопримечательности», что означало «у нас есть время для того, чтобы побыть вдвоем».
На часах было начало шестого вечера. Последние несколько часов мы провели в постели, изредка отрываясь друг от друга и проваливаясь в сонное забытье. Теперь же мы проснулись потому, что чувство голода напомнило о себе — с утра мы ничего не ели, да и за завтраком ограничились кофе и парой бутербродов. Нужно было приготовить ужин или же поднять телефонную трубку для того, чтобы что-то заказать, но никто из нас не торопился предпринимать таких решительных шагов. Изольда лежала, тесно прижавшись ко мне, я обнимал ее, и мне казалось, что в такой позе мы можем провести целую вечность, если не больше.
Я не думал ни о клубе, ни об Апрельской ночи, ни о Ванессе и Джессике, ни об Анне, которую обидел мой неожиданный отъезд. Я объяснил ей, что и при большом желании не смог бы взять ее с собой, так как пригласительные билеты мы получали заранее. При упоминании имени Ванессы взгляд Анны затуманился, а на губах появилась мечтательная улыбка. Я воспользовался этой переменой в ее настроении и принялся расспрашивать о том, чем же они с моей коллегой занимались в ту ночь, когда мы с Адамом работали допоздна.
— Я должна тебе сказать кое-что не очень приятное, — заговорила Изольда. — Но пообещай, что не будешь злиться.
— Только не говори, что ты хочешь еще. Я буду вынужден ответить тебе отказом, потому что смертельно голоден, и могу думать только о еде.
Она рассмеялась.
— Нет. Это насчет билетов. Никакой неполадки на серверах не было. Я их отменила.
— Как это? — не понял я.
— Вот так. Позвонила и отменила. У меня спросили, какова причина отмены, я сказала, что не хочу называть причину. — Она приподнялась на локтях и заглянула мне в глаза. — Ты ведь не злишься на меня, правда? Я просто хотела побыть с тобой.
— Отличный план. Но Ванесса очень расстроилась. Она хотела посмотреть город. Раньше она бывала тут только проездом, но после моих вдохновенных рассказов решила, что просто обязана изучить тут все по максимуму.
Изольда приняла горизонтальное положение и улыбнулась, прикрыв глаза.
— Это так трагично звучит. Я виновата… ты меня накажешь?
— Да, но только после того, как мы поужинаем. Я говорю тебе на полном серьезе: я умираю от голода.
— Ну, подожди немного. Я хочу у тебя кое-что спросить.
Увидев, что я пытаюсь встать, Изольда положила руку мне на плечо, останавливая.
— Ты встречал многих женщин, которые любят, чтобы им причиняли боль в постели? — спросила она.
— Достаточно, — ответил я.
— Анна любит, чтобы ей причиняли боль в постели?
— Да.