— Это нормально. Видимо, добрым силам было необходимо, чтобы мы прошли испытание. Нечто вроде экзамена на жизнь…
— Москва встречала нас во мраке, переходящем в серебро, — сказала Вера, вдыхая забытый московский воздух. И что мы тут будем делать, Алеша? Мы чужие на этом празднике жизни, так, по крайней мере, я думаю сию минуту. Капитан Кравцов и кошка Штука — вот что имеет для меня цену.
— Да вот они, — сказал Тульчин, первым заметив встречавшего их «шерифа». Кошка без всякого контейнера сидела на руке капитана, похожая на многочисленные статуэтки древности, она еще не увидела хозяйку, но торжественно забеспокоилась.
«Шериф» сильно переменился за это время, как человек, одновременно сменивший образ жизни, занятия и планы на будущее. Одет он был в новый костюм, превосходно подстрижен и смотрел на Алексея и Веру как-то заговорщически.
— Я в отпуске, — пояснил Павел, — второй день. Занятие не из легких, скажу вам по секрету. Если бы не ваш зверь, махнул бы в Карелию.
В лефортовской квартире Кравцова первым делом можно было заметить следы сборов в дорогу.
— Зачем вам спиннинг? — спросила Вера. — Не лучше ли взять алебарду?
— Похоже, она вам нравится. Что ж, если не возражаете, она будет моим свадебным подарком.
— Да, я неравнодушна ко всяким древностям, — задумчиво произнесла девушка.
За легким обедом, который Павел заранее предусмотрел, он коротко поведал обо всем, что произошло за последнее время.
— Первых двух злоумышленников помогла обнаружить ваша кошка. Да, именно она. Когда вы гуляли с ней и обедали в Ботаническом саду, мой человек присматривал за вами. И парочку, на которую Штука отреагировала, как говорится, адекватно, мы больше не упускали из виду. Тем более что этот круг «артистов», так сказать, уже был в поле нашего зрения. Я говорил вам кое-что об этом, если помните: странные кражи и тому подобное. Кстати о вашей хозяйке. Поначалу она была связана именно с этими «артистами». Несколько раз ее навещал и пресловутый Тормоз, он же майор Палкин. Но Марья Степановна человечек обоюдный. И лично мне она выложила многое. Несмотря на то что на продаже «древностей», за которые она цену не ломила, ваша хозяйка за один только последний год заработала, замечу вам, не только на хлеб с маслом.
— А что же этот Тормоз? — не без содрогания спросила Вера.
— Майор был любимцем Новикова, но хозяином был не очень доволен. Считал, что достоин большего. Ведь многие стратегические разработки принадлежали именно ему. Новиков только оплачивал хитроумные операции Тормоза. Бывший майор просто-напросто обворовывал хозяина. Однако не слишком давно случилась утечка информации, а главное — крупной партии наркотиков. Палкину потребовались определенные усилия, чтобы отвести гнев Новикова. В частности, он шпионил за вами как за человеком, которому покровительствует его основной конкурент — Крутицкий. В Питере он взял довольно большую сумму «зеленых», да еще инструменты прихватил. Правда, здесь он действовал по указанию хозяина. Новиков мстил Левшину за то, что тот угнездился под крылом Крутицкого и собирался проводить широкомасштабную предвыборную кампанию своего патрона, да еще на территории самого Новикова — в Сибири. Но гормоз стремительно бежал, прихватив хозяйские деньги, по другой причине. Палкин прикрывал Новикова, и хотя мои друзья из ФСБ работают чисто, он все же узнал каким-то образом, что хозяину грозят капитальные неприятности. А Новиков, защищаясь, с легкостью сдаст все свое окружение. Сейчас Тормоз в Афинах. Мы организовали за ним тщательное наблюдение. Он может вывести на интересующие нас мировые криминальные круги. Это хитрая бестия. Но в этом его слабость. Ему не хватает простодушия в поступках.
— Этим владеет несравненный Владимир Павлович Третьяков, — приобщилась к разговору Вера. — Но похоже, что ему тоже придется скрываться.
— Похоже, — с прискорбием ответил Кравцов. — Поживет за границей. Пока его здесь не подзабудут. Будет всячески изображать, что его преследуют злые силы. Одновременно в газетах наврет с три короба.
В этот же день Вера смогла убедиться в правоте капитана Кравцова.
По настоянию Алексея они посетили академию. Казалось, что у Тульчина есть какая-то романтическая цель.
В роскошном кабинете Владимира Павловича Третьякова ничего не изменилось с того дня, когда Вера была там в последний раз.
Третьяков заметил Стрешневу и поглядел на нее доброжелательно. На Тульчина глянул с мелким дружеским подобострастием, на которое был в высшей степени способен.