- Свет, - привлекаю внимание скучающей за просмотром глянцевого журнала девушки за стойкой. - А бухгалтер скоро подойдёт?
И почему эта Раиса Фёдоровна постоянно не на рабочем месте? Вот сколько тут работаю, всегда она где-то шляется.
- Ты чего, Ань? У неё же по понедельникам выходной! - Смотрит на меня, как на идиотку из под тяжести нарощенных в технике, наверное, целых десять "Д" ресниц.
- Слушай, мне Щербаков сказал, чтобы пришла сегодня за расчётом...
- А-а-а! Так ты прямо к нему и иди. Он сам рассчитает. Совсем забыла тебе сразу сказать.
Та-ак! Что-то настораживает меня вся эта ситуация. Не планировала я встречаться с Виктором Александровичем после того случая. Надеялась, авось, пронесёт. Ладно. Фиг с ним! Деньги на дороге не валяются. Быстренько заберу и бегом домой.
- Войдите! - гремит из-за двери голос бывшего начальника. Контрастирует с моим несмелым стуком в дверь.
- Добрый день. Виктор Александрович, я за расчётом.
- Садись, Стрельцова. Давай побеседуем. - Ещё чего! Вот как раз разговоры с тобой меня совсем не прельщают.
- Извините, но я тороплюсь. Я буквально на пять минут. За зарплатой.
- За какой зарплатой, Анечка? - растягивается в издевательской улыбке, напоминающей оскал пациента дурки. - Она вся ушла на моё лечение и возмещение морального ущерба. Твой хахаль так мне вдарил, что до сих пор синячина на пол спины. Не дотронуться. Я вторую неделю сплю только на животе, а ты мне про какие-то деньги! Скажи спасибо, что в полицию на вас не заявил! Что смотришь как мышь на крупу?
- А что мне сказать? Я уже извинялась за Вадима. Мне очень жаль, что так вышло. - Снова тереблю проклятую сумку и осознание того, что он мне не заплатит, что снова придётся жить и отмечать Новый год на деньги сестры, провоцирует писклявый гул в ушах. - Ладно. Понятно. Хорошо. Так бы сразу и сказали по телефону. Зачем надо было меня вызывать?
- А чтобы посмотреть в твои бессовестные глазки, Анечка! - Он встаёт из-за стола и медленно, как хищник сокращает расстояние между нами. - Жалеешь, что потеряла работу? А я ведь могу взять обратно, если хорошо попросишь... - бередит моё лицо затуманенным взглядом и останавливается на губах, - Ну, давай... Отсоси разок и я забуду о том случае. А если будешь и дальше ласковой девочкой - удвою твою зарплату.
Не верю в происходящее! Как он может предлагать такое? Вот так открыто, в наглую? Как будто погоду обсуждает!
Противные, влажные пальцы ложатся на мою шею справа, обвивают, как мерзкие щупальца осьминога и тянут вниз.
- Отпусти меня! Извращенец! Урод! - визжу и пытаюсь увернуться. Моя небольшая сумка раскрывается и высвобождает на волю кучу мелочи и несколько бумажных купюр.
- Что? Неужели невыгодное предложение? - хрипит он, всё ещё удерживая меня одной рукой, а второй дёргая молнию на ширинке. - Всё вы шлюхи! Разница лишь в том, что продавать - смазливую мордашку и вертлявую задницу или глотку!
- Катись к чертям, козёл! - вскрикиваю я и, вспомнив, что у него зверски болит спина, луплю по ней со всей дури кулаком.
- Сука! - догоняет меня, бегущую на выход его сдавленный вой. - Я с тобой не закончил, Стрельцова! Встретимся ещё, будь уверена!
* * *
Эти две встречи меня подскочили. Выбили почву из-под ног. Физическая болезнь понемногу отступила, но на смену ей пришла хандра душевная.
Три дня отходила от непристойного предложения Щербакова. Даже температура снова поднималась на нервах. И постоянно, двадцать четыре на семь думала о Вадьке. Даже пару раз порывалась написать ему и узнать, как дела, а заодно и о здоровье поподробнее расспросить. Насторожил меня его вид в прошлую встречу, мягко говоря. Прям душа не на месте.
- Ань, ты чего, не слышишь? Тебе сестра звонит. - Приносит из спальни мой вибрирующий телефон Уля.
- Алло! Нина? Приветик! Как вы там? Что, можно поздравлять? - подскакиваю и начинаю нетерпеливо шлёпать тапочками по ковру.
- Если бы, Анют. Уже сорок первая неделя пошла. Так устала. Слонихой себя чувствую. - Хихикает она и резко замолкает. - Ань, только я не за этим звоню...