- Что случилось? - Даже спрашивать не надо. Уже по её обесцветившемуся вмиг голосу я понимаю, что произошло что-то ужасное. - Ну что ты молчишь? Что стряслось?
- Ань, я хотела попросить тебя навестить Вадима в больнице. У него в Москве нет никого ближе тебя. А мы с Дёмой тут застряли, сама понимаешь...
- Вадик в больнице? Что с ним? - плюхаюсь на стул и ощущаю нарастающую с каждой секундой дрожь в руках.
- Его вчера прооперировали. Удалили новообразование на почке. И пока неизвестно, доброкачественное оно или нет...
- Анька, ты куда? Сегодня же зачёт по биодинамике! Ань! Ты меня слышишь? Сама же суетилась быстрее больничный закрыть...
Вроде и слышу Ульку, но как будто через толщу воды. Из другого измерения, словно. Параллельного.
- Ань! Да что с тобой?! Ты там чего, плачешь? Э-э-й! - продолжает доставать с расспросами, пока я путаюсь пальцами в извивающихся как змеи, шнурках на ботинках.
- Нет. Не плачу. Просто насморк опять. - Нагло вру я. - И срочные дела. Не пойду сегодня в аку*. Потом всё сдам...
Выскакиваю из квартиры, даже до конца не одевшись. Вызываю лифт, но сразу же устремляюсь вниз по лестнице. Подальше от допроса подруги и поближе к Нему. Быстрее. Как можно скорее.
* * *
- Девушка, в какой палате лежит Варламов Вадим? - запыхавшись от бега на четвёртый этаж, выдаю я. Может, слишком громко и грубовато получилось, но нервы истощены. Натянуты, как лески. Я переживаю настолько, что напрочь забыла какой номер палаты назвала мне Нина.
- Бахилы. - Строго выдаёт совсем молоденькая, рыжеволосая медсестра.
Чёрт бы их побрал! Моментально натягиваю ярко-голубые пакетики на ноги, частично прорвав насквозь и снова повторяю свой вопрос.
- В четыреста пятой.
Вплываю на подгибающихся ногах в просторное, светлое помещение, с выложенными белой плиткой стенами и сердце превращается а трухлявый пень. Сжимается от боли и страха.
Мои любимый, бледный, как мел Вадимка лежит на животе под капельницей и, кажется, спит. Или ещё не пришёл в сознание?
Подхожу. Убираю, упавшие на лоб тёмно-русые пряди. И почему-то думаю совсем о другом. Прикидываю, как ему было бы с более короткой стрижкой. Нет, не пошло бы. Я привыкла к такой и даже представить сложно его с коротким ёжиком.
- Не трогай. Пусть поспит. Операция затянулась. Делали дополнительный наркоз. - Шепчет из другого угла вкрадчивый, мужской голос. И от неожиданности, что в палате есть кто-то ещё, я чуть не подпрыгиваю.
- Ой! А вы кто?
- Ваха. Друг. - Пробегается по мне изучающим взглядом и встаёт с единственного в палате стула. Жестом предлагает его мне. - А ты, наверное, Стелла?
- Нет. Я - Анна. Родственница.
- Рад знакомству, Аня. - Такой загадочный и спокойный. И внешность довольно неординарная у этого Вахи. Особенно нос, с кривой горбинкой.
- Ты надолго или на пять минут заглянула? - интересуется он и подходит к капельнице. Проверяет, сколько раствора ещё осталось.
- Я на весь день могу... Если можно...
- Ну а почему нельзя? - разводит руками и стягивает со стола небольшую, черную сумку и ключи от машины. - Тогда оставляю Вадика на тебя. Мне пора бежать. И следи, чтобы лекарство в капельнице не закончилось. Как будет почти на нуле, перекрой вот здесь.
- Не забудь про выставку, Ваха... На носу уже... - скрипит спросонья Вадик.
- Трудоголик, блин! - усмехается мужчина. - Ты сам не забудь. Поправляйся скорее и ждём твои скульптуры.
Похлопывает его по плечу и, коротко попрощавшись, уходит.
- Вадим! - через секунду я уже возле него. Стою на полу на коленях и заглядываю в измождённое лицо своего любимого. - Ты как? Как так получилось? - дотрагиваюсь до его спутавшихся волос, нежно поглаживаю обнажённую спину с буграми крепких мышц.
- Анюта... Ты откуда здесь? - улыбается, светится от счастья, практически.
- Нина сказала. Откуда же ещё? - ну вот, снова хлюпаю носом.
- Не реви! Брось! Всё уже позади. Я прям ощущаю, как ко мне возвращаются жизненные силы. - Кряхтит он и пытается лечь на бок.
- А тебе можно переворачиваться? Подожди, помогу. - Обнимаю его и подталкиваю в направлении движения. И, когда Вадим оказывается на правом боку, просто остаюсь в кольце его ещё слабых рук. Не понимаю, кто кого удерживает, да это сейчас и не важно. Упираюсь носом Вадьке в шею и даю волю накопившимся за последние дни, даже месяцы слезам.