Неожиданно меня целует в щеку Блер, усаживаясь вместе с Аланой и Ким. Блер говорит, что сегодня из-за анорексии госпитализировали Мюриэль.
– Она отключилась на занятиях в классе. И ее отвезли в «Седарз-Синай», прямо скажем, не самую близкую к «Ю-эс-си» больницу.
Блер говорит торопливо, закуривая сигарету. Ким, в розовых солнцезащитных очках, тоже закуривает, затем сигарету просит Алана.
– Ты ведь придешь на вечер к Ким, Клей? Да? – спрашивает Алана.
– А когда это? – спрашиваю я, зная, что Ким сыплет такими вечерами раз в неделю или что-то в этом роде.
– В конце следующей недели, – отвечает она, хотя я понимаю, что это, скорее всего, означает завтра.
– Я не знаю, с кем пойти, – неожиданно говорит Алана. – О господи, я не знаю, блядь, с кем пойти. – Она останавливается. – Я только что поняла.
– А что Клифф? Ты разве не ходила с Клиффом? – спрашивает Блер.
– Я буду с Клиффом, – встревает Ким, глядя на Блер.
– Ну ладно, если ты будешь с Клиффом, тогда я пойду с Уорреном, – произносит Алана.
– Я думала, это ты гуляешь с Уорреном, – говорит Ким Блер.
Я кидаю взгляд на Блер.
– Я ходила, но я не «гуляю» с Уорреном, – после паузы говорит Блер.
– Ты «ходила». Вот пиздец. Ты «не гуляла», – говорит Алана.
– Как знаешь, как знаешь, – мямлит Блер, пробегая взглядом меню, глядя на меня, потом в сторону.
– А ты спала с Уорреном? – спрашивает Ким Алану.
Алана смотрит на Блер, на Ким, потом на меня и говорит:
– Не спала. – Опять смотрит на Блер и снова на Ким. – А ты?
– Нет, но я думаю, что Клифф спал с Уорреном, – смутившись, говорит Ким.
– Может, так оно и есть, но я думала, что Клифф спал с этой ублюдочной, ненормальной Диди Хеллман, – говорит Блер.
– Ой, это неправда. Кто тебе сказал? – интересуется Алана.
На мгновение я осознаю, что мог спать с Диди Хеллман. Я также понимаю, что мог спать и с Уорреном. Я молчу. Они, вероятно, уже знают.
– Диди сказала, – говорит Блер. – Разве она тебе не рассказывала?
– Нет, – отвечает Ким. – Не рассказывала.
– И мне нет, – вторит Алана.
– Ну, а мне рассказывала, – торжествует Блер.
– Ой да что она знает? Она ведь живет в Калабасас, господи ты боже мой, – стонет Алана.
Задумавшись на секунду, Блер медленно, ровно произносит:
– Если Клифф спал с Диди, то он, должно быть, спал и с... Раулем.
– А кто такой Рауль? – одновременно спрашивают Алана и Ким.
Я открываю меню и, делая вид, что читаю его, вспоминаю, спал ли я с Раулем. Имя мне знакомо.
– Это другой парень Диди. Она все время ввязывается в эти отвратительные треугольники. Такие нелепые, – говорит, закрывая меню, Блер.
– Диди сама нелепая, – говорит Алана.
– Рауль ведь черный, да? – немного погодя спрашивает Ким.
Я не спал с Раулем.
– Да. А что?
– Я просто думаю, что встречала его однажды на закрытой тусовке в «Рокси».
– Я думала, он передознулся.
– Нет, нет. Он на самом деле клевый. Он выглядит лучше всех черных парней из тех, что я видела, – говорит Блер.
Алана и Ким согласно кивают. Я закрываю меню.
– А разве он не голубой? – спрашивает встревоженно Ким.
– Кто? Клифф? – спрашивает Блер.
– Нет. Рауль.
– Он – би. Би, – говорит Блер, потом, не очень уверенно, – мне кажется.
– Я не думаю, что он спал с Диди, – говорит Алана.
– Да-а, да и я не думаю, – соглашается Блер.
– Тогда зачем она гуляла с ним?
– Она считала, что прикольно гулять с черным, – отвечает Блер, которой тема уже наскучила.
– Ну и тварь, – говорит Алана, наигранно передергиваясь.
Все трое замолкают, затем Ким произносит:
– Я и понятия не имела, что Клифф спал с Раулем.
– Клифф спал со всеми, – завершает Алана, закатывая глаза.
Ким и Блер смеются. Блер смотрит на меня, я пытаюсь улыбнуться, потом подходит официантка и принимает наш заказ.
Как я и предсказывал, вечер у Ким – сегодня. Я иду к ней с Трентом. Заехав за мной в галстуке, Трент говорит, что мне тоже надо надеть галстук, и я надеваю красный. Когда мы останавливаемся в «Санто-Пьетро» перекусить перед вечером, Трент видит свое отражение в одной из витрин, строит гримасу и снимает галстук, предлагая снять и мне, что тоже неплохо, поскольку на вечере их никто не носит.
В доме на Холби-Хиллз я беседую с людьми, рассказывающими о покупке костюмов у «Фреда Сигала» и билетов на концерты, слышу, как Трент разглагольствует о своей удовлетворенности коллективом, к которому присоединился в «Ю-си-эл-эй». Я также беседую с Пирсом, другом по гимназии, и извиняюсь за то, что не позвонил, когда приехал, а он говорит: «Не важно», – и что я выгляжу бледным, и кто-то украл новый БМВ, купленный ему отцом в подарок на выпуск. На вечере – Джулиан, и не похоже, что ему пиздец, как сказала Алана; все такой же загорелый, те же светлые короткие волосы, может быть, чересчур худой, но в общем смотрится хорошо. Джулиан извиняется перед Трентом за то, что не смог встретиться с ним в «Картни», уверяя, что был занят, а я стою рядом с Трентом, который только что допил третий джин с тоником, слышу, как он говорит: «Это пиздец как безответственно с твоей стороны», – и отворачиваюсь, размышляя, стоит ли спросить Джулиана, чего он хотел, когда звонил, но когда наши глаза встречаются и мы должны сказать: «Привет», – он отводит взгляд и уходит в гостиную. Ко мне подтанцовывает Блер, напевая «Do You Really Want to Hurt Me?»[12], вероятно, удолбанная до предела, и говорит, что я выгляжу счастливым, что выгляжу хорошо, и, вручив коробку из «Джерри Маньин», прошептав на ухо: «С Рождеством, хитрюга», – целует меня.
Я открываю коробку. Это шарфик. Я благодарю ее и говорю, что он очень милый. Она просит надеть его и посмотреть, идет ли он мне, а я отвечаю, что шарфы обычно идут людям. Но она настаивает, я надеваю шарфик, она, улыбаясь, бормочет: «Отлично» – и идет обратно к бару, чтобы взять что-нибудь выпить. Стоя один в углу столовой с шарфиком, обмотанным вокруг шеи, я замечаю Рипа, моего дилера, и мне сразу становится намного легче.
Рип носит объемистый белый костюм, купленный, вероятно, в «Парашюте», и дорогую черную «федору»; он направляется ко мне. Трент спрашивает его, не прыгал ли он с парашютом. «Парашютировал – догнал?» – хихикает Трент. Рип пристально смотрит на него до тех пор, пока Трент не перестает хихикать. В комнату снова входит Джулиан, я собираюсь подойти поздороваться, но Рип хватается за мой шарф и втаскивает меня в соседнюю комнату. Я замечаю, что в комнате нет мебели, и начинаю думать – почему; потом Рип легонько хлопает меня по плечу и смеется.
– Как, бля, дела?
– Отлично, – отвечаю я. – Почему здесь нет мебели?
– Ким переезжает, – замечает он. – Спасибо, что перезвонил, конь.
Я знаю, что Рип и не пытался звонить мне, но говорю:
– Извини, я вернулся четыре дня назад и... Я не знаю... Но я тебя искал.
– Да, ну вот и я. Чем могу быть полезен, чувак?
– А что у тебя есть?
– А что ты там изучал? – спрашивает Рип, не особенно интересуясь ответом. Он достает из кармана пиджака два свернутых маленьких конвертика.
– Ну, у меня был курс по искусству, курс по письму и еще по музыке...
– По музыке? – прерывает Рип, изображая восторг. – Ты писал музыку?
– Ну да, немного.
Я лезу в задний карман за бумажником.
– Эй, у меня есть тексты. Пиши музыку. Мы сделаем миллионы.
– Миллионы чего?
– Ты едешь обратно? – спрашивает Рип, не сбиваясь ни на секунду.
12
«Ты действительно хочешь сделать мне больно?»