Руководитель научной группы Уильям Стоун пристально всматривался в монитор, на котором мелькали белесые полосы ледяных кристаллов. Неожиданно по экрану пробежала темная тень, и через несколько мгновений будущий космический пенетратор (проникающий зонд) провалился в воздушную каверну. Медленно поворачивая видеокамеру с лазерной подсветкой, Стоун понял, что аппарат оказался в обширном ледяном гроте. Где-то внизу плескалась темная жидкость, встревоженная падением осколков льда. Пальцы Стоуна лихорадочно замелькали над сенсорной декой, и криобот начал плавное снижение, непрерывно проводя экспресс-анализ окружающей среды.
Спустившись на несколько десятков метров, зонд осторожно приблизился к поверхности неведомого водного мира. Когда камера коснулась воды, Стоуну на миг показалось, что во все стороны ринулись мириады каких-то крохотных существ, но уже в следующий момент объектив окружала только кристально прозрачная жидкость.
Сверившись с показаниями приборов, Стоун даже не успел удивиться странным показателям химических проб, когда со всех сторон к криоботу потянулись странные микроорганизмы, сплетающиеся на ходу в жгуты и нити. В мгновение ока аппарат был оплетен гигантскими щупальцами, одно из которых без всякого труда оборвало трос с кабелями. Тут же несколько щупалец превратились в громадные «плавники», увлекающие ставший живым коконом криобот куда-то в темную бездну. На поверхности ледяного щита Стоун в окружении членов экспедиции снова и снова с изумлением просматривал последние кадры, запечатленные камерой криобота. Наконец он поднял голову и хриплым от волнения голосом произнес:
— Можете мне не верить, но похоже, что мы столкнулись с чужой жизнью на нашей планете…
Удивительно, но среди ученых до сих пор не существует общепринятого определения жизни. Одни полагают, что жизнь — это особый химический процесс, связанный с извлечением энергии из окружающей среды. Другие настойчиво подчеркивают обязательную индивидуальность живых объектов и считают, что понятие «жизнь» неотделимо от понятия «организм». Третьи наделяют живую материю мистическими свойствами, наподобие фантастического биополя. Первым ученым, заявившим о происхождении живого исключительно из живого, был итальянский естествоиспытатель эпохи Возрождения Франческо Реди. Позже принцип Реди доказал великий физиолог Луи Пастер. В серии изящных опытов с хитро изогнутыми колбами он показал, что «зарождение» микроорганизмов в стерильном бульоне происходит только в том случае, если их зародыши могут попасть в бульон из воздуха или иным путем. Если преградить путь «семенам жизни», даже оставив доступ воздуху, никакого самозарождения не произойдет. Так попутно был открыт метод пастеризации жидкостей и продуктов — нагрев до определенной температуры, убивающей микробы и бактерии.
Наука XIX века рассматривала два варианта: либо жизнь существовала изначально, либо она сотворена высшим разумом. Первой точки зрения придерживался видный геохимик В. И. Вернадский, который долгое время считал, что переход неорганического вещества в органику практически невозможен. Ученые должны были теперь долго и мучительно доказывать возможность самозарождения. Поначалу дело казалось безнадежным, а грань между живой и неживой материей — непреодолимой.
Однако прошли десятилетия, и биохимики научились получать многие органические вещества из неорганических. Стало ясно, что между живой и неживой материей на химическом уровне граница довольно размыта. Что же касается идеи Вернадского об изначальной основе жизни, то она сейчас имеет очень мало сторонников.
Взрывы первых звезд создали тяжелые элементы и рассеяли их в космосе. Из новых скоплений атомов образовались звезды второго поколения, в том числе и наше Солнце. Облака рассеянных частиц, не вошедших в состав центральной звезды, вращались вокруг нее и постепенно разделялись на отдельные сгустки — будущие планеты. Именно на этом этапе и мог начаться синтез первых органических молекул, часть из которых попала и на новорожденную Землю. Вместе с Землей возник и круговорот веществ в природе. В атмосфере, на поверхности суши и в водоемах все эти вещества смешивались, вступая друг с другом в химические реакции, и превращались в новые соединения, которые, в свою очередь, тоже взаимодействовали друг с другом.
Известно, что небесные тела могут обмениваться веществом при столкновении с крупными астероидами и кометами. При этом из поверхности «материнских планет» выбиваются фрагменты породы, которые могут улететь в космос и попасть на другие планеты. К примеру, до поверхность Земли часто долетают метеориты с Марса. Благодаря такому «обмену» метеоритами возникшие в ходе химической эволюции на одной из планет вещества и катализаторы могут попасть на соседние тела и даже в другие звездные системы. Так, за несколько сотен миллионов лет распространение кирпичиков жизни способно охватить всю нашу Галактику. Подобным образом масштаб химической «кухни», готовящей молекулярные «блюда» для будущей жизни, может расшириться от планетарного до галактического.