- Поразительно! Гениально!! - Генерал бурно выражал свой восторг. - Значит, вы теперь в любой момент безошибочно знаете, кого надо хватать!
- Мы давно уже никого не хватаем, - усмехнулся глава федерального спокойствия. - Сейчас полковник вам все объяснит. Только побыстрее, Ундерс. А то мы можем опоздать на обед, который дает сегодня в честь высокого гостя наш уважаемый премьер.
- В тех случаях, когда недовольство абонента носит характер легкого брюзжания, - заторопился полковник, - в его мозг автоматически посылается предупредительный импульс, который воспринимается нервной системой как удар здоровенного кулака по затылку. Иногда это повторяется несколько раз подряд. До тех пор, пока не загорится зеленый свет.
Полковник набрал воздуха и продолжал в том же темпе:
- Если же лампочка становится красной, объект подвергается электро-наказанию, примерно эквивалентному по эффекту нокауту в боксе. Получив указанный удар, абонент обычно падает и лежит без сознания от десяти до пятнадцати секунд. Довольно основательно, не правда ли?
Высокий гость сердечно попрощался с полковником.
- Признаюсь, я просто потрясен всем увиденным, - растроганно заявил он. - Ваше волшебное подземелье - поистине бастион государственного спокойствия:
В «раздевалке», как мысленно окрестил Тинилья комнату у лифта, дежурные, которых они застали за прежним занятием, в одну минуту сняли с министра и его спутников диковинные шлемы. Вскоре все трое уже шагали по верхнему коридору. Генерал молчал, предаваясь мечтам, будущее рисовалось ему отныне в самом радужном свете.
- Знаете, - признался он министру, - я невольно думаю сейчас о том, как было бы великолепно, если бы мое правительство имело у себя нечто подобное. Тогда бы я мог, наконец, вздохнуть спокойно:
- Полагаю, что вам стоит затронуть этот вопрос во время предстоящих переговоров с премьером, - проговорил министр, уже влезая в кабину геликоптера. - Я лично думаю, что мы могли бы построить вам такую установку в порядке помощи слаборазвитым странам.
«Если только опять не надуете меня, как в тот раз с гнилой пшеницей», - подумал Тинилья, грузно усаживаясь рядом с министром. В то же мгновение искры посыпались из глаз президента: кто-то изо всей силы треснул его кулаком по затылку. Побагровев от ярости, генерал вскочил на ноги и грозно обернулся. Но сзади была только стенка. Оба его спутника сосредоточенно смотрели в окно. Геликоптер быстро набирал высоту.
Страшное подозрение мелькнуло в голове Тинильи. Сорвав с себя украшенную золотым шитьем генеральскую фуражку, он лихорадочно стал ощупывать голый затылок. Так и есть! На самой макушке отчетливо прощупывался крошечный твердый бугорок величиной с лимонную косточку.
Генерал издал пронзительный вопль и в ужасе схватился за голову. Министр и профессор повскакали со своих мест, спрашивая, что с ним случилось. Но Тинилья не мог выговорить ни слова. Он только с ужасом показывал пальцем на затылок, продолжая дико выть.
Ощупав указанное место, глава федерального спокойствия энергично выругался.
- Клянусь честью, это работа тех негодяев в раздевалке, - констатировал он. - Даю вам слово, господин президент: они жестоко поплатятся за свою дерзость, даже если это сделано не преднамеренно, а просто по халатности. Как только мы прибудем в столицу, я немедленно свяжусь с полковником Ундерсом и прикажу ему лично наказать виновных:
Генерал слушал его, продолжая держаться за голову. Когда министр кончил, он некоторое время молчал, ожидая, что тот еще что-то скажет. Но глава федерального спокойствия безмолвствовал, всем видом выражая искреннее сочувствие высокому гостю.
- А как же: я? - наконец нарушил молчание генерал. Министр вздохнул.
- К сожалению, извлечь аппаратик нельзя. Это грозит серьезными мозговыми осложнениями: Но стоит ли слишком расстраиваться из-за такого пустяка? Ведь совершенно очевидно, господин президент, что «НМ» вас никогда ничем не потревожит. Уж кто-кто, а генерал Тинилья, наш преданный друг и союзник, разумеется, навсегда гарантирован от каких-либо нелояльных мыслей! А присутствие аппаратика в голове, говорят, даже поднимает общий тонус:
Только сейчас генерал осознал всю бесповоротность случившегося. Слезы выступили у него на глазах. Значит, ему теперь никогда нельзя будет даже мысленно ослушаться этих проклятых:
Новый удар по затылку прервал его мысли. В следующую секунду министр схватил Тинилью за плечо и изо всех сил начал трясти. Затем лицо министра вдруг исказилось и превратилось в усатую морду полковника Ундерса. «Вставай!» - потребовал полковник неожиданно тонким голосом.