«Да что это я говорю? — вдруг подумала она. — Ведь меня же отстранили от расследования. Или скоро отстранят. Какой швейцарец? Какие факты? Даже если Крыстанов завтра не напишет рапорт, он все равно когда-нибудь это сделает. И для себя будет абсолютно прав!»
Но ведь это не причина оставлять дела недоделанными.
А, будь, что будет!
— Есть один-единственный способ, — решительно заявила Ванда.
Бегемот вопросительно взглянул на нее.
— Я тоже должна поехать в Швейцарию. В Цюрих. Причем, как можно скорее.
— И хочешь, чтоб я тебе помог?
Ванда утвердительно кивнула.
— Ладно. Где у тебя компьютер?
— У меня нет. Только на работе.
— Да-а, ты и вправду хреново живешь!
Она пожала плечами, как бы извиняясь.
— Тогда сделаем так: завтра, точнее, уже сегодня утром, я зарезервирую тебе билет в аэропорту. А ты позвонишь туда, примерно в обед, чтобы узнать, когда ты летишь.
— В воскресенье, — подсказала ему Ванда. — С возвращением в понедельник вечером.
— Ладно, — согласился Бегемот. — Пусть будет воскресенье. А возвращение… посмотрим. Если будут билеты.
Он сделал несколько шагов вперед.
— Так я пойду. Ты меня не провожай.
— А я и не собиралась, — ответила она и попыталась улыбнуться. — Еще раз извини за бровь.
— Ерунда. Ты извини, что извел всю туалетную бумагу…
Ванда проводила его глазами, пока он не вышел в коридор. Потом она услышала, как щелкнул замок входной двери. И постояла еще десять минут в тишине, напряженно прислушиваясь к собственному дыханию, ожидая взрыва. А может быть, он уже освободился от машин, от багажа, от всей своей прежней жизни? И сейчас просто сядет в такси и отправится в аэропорт…
Он был неприятным типом, и неизвестно, пожалела ли бы она его, если бы бывшие дружки взорвали его вместе с машиной.
Но это совсем не мешало ей завидовать его дорого оплаченной свободе.
21
Было чудесное майское утро, исполненное наивных надежд.
Инспекторы Беловская и Крыстанов почти столкнулись у двери шефа. Оба почувствовали себя неловко, хотя Ванда это нарочно подстроила. Она немного смутилась и отступила назад, пробормотав какое-то извинение.
То же самое сделал и Крыстанов.
Несмотря на то, что Ванда поджидала его с половины восьмого и даже дважды пряталась, чтобы ее не увидели сначала секретарша, а потом и шеф, смущение ее было неподдельным.
— Ведь в восемь же? — спросила она, лишь бы что-нибудь сказать.
Крыстанов утвердительно кивнул.
— Сейчас без пяти, — сказала она и так сосредоточенно уставилась на часы, словно видела их впервые.
Крыстанов протянул руку, чтобы постучаться, но Ванда схватила его за руку и умоляюще посмотрела на него.
— Иди сюда, — прошептала она и жестом пригласила его последовать за ней в угол холла, где стоял огромный фикус в кадке, подставляя свои листья весеннему солнцу.
Крыстанов подчинился, не до конца понимая, чего она хочет. И в следующий миг они оказались под мясистыми блестящими листьями, которые уборщица каждое утро добросовестно протирала мокрой тряпкой.
Ванда ощутила легкий терпкий аромат его туалетной воды.
— Я не стану говорить тебе, что очень жалею о вчерашнем, потому что ты и сам это знаешь. Если ты уже принял какое-то решение, ты имеешь полное право его выполнить. Я не хочу вмешиваться, мы достаточно взрослые, чтобы самим принимать решения. Единственно, хочу тебя попросить, если ты еще не написал докладную и думаешь это сделать сегодня, повремени несколько дней.
— Никакую докладную я подавать не собираюсь, так что живи спокойно.
— Я это сказала не для того, чтобы… Впрочем, мне все равно… Хочешь — подавай, не хочешь — не подавай. Просто мне нужно несколько дней, чтобы кое-что закончить.
«Господи, ну что это со мной!? Снова начала!»
А ведь она так тщательно отрепетировала каждую свою фразу!
— Извини, я не это хотела сказать. Я знаю, что ты… Что мы с тобой…
— …по правде говоря, совсем даже неплохая команда, — закончил вместо нее Крыстанов. Потом легонько, почти нежно взял ее за плечи и отодвинул в сторону, чтобы выбраться из-под фикуса. — Просто нам с тобой нужно больше полагаться друг на друга. Иными словами, друг другу доверять.
И он решительно направился к кабинету начальника…
— Беловская, как себя чувствует мать? Очень надеюсь, что она сможет поправиться. Если мы чем-то можем помочь, ты скажи…
Шеф сказал это для очистки совести, а не потому, что мечтал помочь, но Ванда сразу ухватилась за его слова.