В ту пору начала увеличиваться численность СС – боевого отряда, подчинявшегося непосредственно Гитлеру, его личной охраны, дисциплинированной и безраздельно ему преданной. 6 января 1929 года лидером СС становится Генрих Гиммлер, человек с лицом лишенным всякого выражения и глазами закрытыми очками в стальной оправе. «Мне никогда не удавалось поймать его взгляд, – говорил о нем Альфред Розенберг, – он всегда ускользал, прятался за стеклами пенсне». Но этот представитель среднего класса, католик, став руководителем СС, сумел создать крепкую организацию, Черную гвардию, которая шаг за шагом, сочетая фанатичный мистицизм с террором, неуклонно усиливала свою власть.
В 1931 году Гитлеру пришлось вызвать Рема в Германию, чтобы он занялся реорганизацией СА, численность которой возрастала с каждым успехом нацистской партии на выборах – со 100 тысяч человек в 1930 году до 300 тысяч в 1933 году и до примерно 3 миллионов в 1934-м.
Теперь они действуют повсюду, эти отряды личной армии фюрера, со своими собственными моторизованными соединениями и эскадрильями. СА делится на группы, штандарты (полки) и штурмы (роты). Такая организация оказалась очень эффективной – она держит всю страну в стальных тисках насилия и террора.
Главная задача СА не позволить врагам нацистов использовать улицы и залы немецких городов для проведения своих собраний. Еще в ноябре 1921 года, всего через несколько месяцев после возникновения СА, штурмовики ворвались в Мюнхенский пивной зал.
Гитлер в своей книге «Майн кампф» рассказывает об этом событии, во время которого родилась тактика прямого вмешательства СА: «Когда я без четверти восемь вошел в вестибюль Пивного зала, я уже не сомневался в саботаже... Зал был переполнен... Небольшой штурмовой отряд уже ждал меня в вестибюле... Я велел закрыть двери и приказал своим людям (их было человек сорок пять – сорок шесть) охранять их. Я сказал, что им предоставляется возможность доказать свою верность нашему движению и поэтому, что бы ни случилось, никто из них не должен покидать зал. В ответ они три раза прокричали «Хайль!», причем их голоса звучали резче и грубее, чем обычно». Гитлер выступил с речью, а потом отдал приказ начинать драку. «Танцы еще не начались, – продолжает он в «Майн кампф», – когда мои люди из штурмового отряда – с того дня их стали называть штурмовиками – бросились в бой. Подобно волкам, стаями по восемь – десять человек, они набрасывались на врагов, ошеломляя их градом ударов и выгоняя из зала. Через пять минут все уже были в крови. Это были настоящие мужчины, которых я с той минуты начал ценить. Их вел в бой мой храбрый Морис. Гесс, мой личный секретарь, и многие другие, уже сильно избитые, продолжали драться до тех пор, пока могли стоять на ногах». Фюрер назвал эту драку боевым крещением СА.
Штурмовиками становились не робкие и мягкие люди, выходцы из добропорядочного среднего класса. Экономический кризис 1929 года породил ту среду, из которой СА черпали свое пополнение. Это были безработные и рабочие из люмпен-пролетариата, которые получали форму и зарплату и которые нашли в СА организацию, где им всегда были рады и обещали осуществить революцию.
По мере усиления борьбы им приходилось сражаться с социалистами, объединившимися под знаменем империи, и коммунистами, которые принадлежали к Красной лиге фронтовиков. Все эти партии внимательно следили друг за другом, устраивали парады и маршировали с развевающимися знаменами под звуки труб и швыряли друг в друга камни. Полиция, отдававшая предпочтение СА, пыталась иногда развести враждебные группировки, но чаще всего появлялась уже после того, как драка заканчивалась и одна из сторон терпела поражение. Уличные бои следовали один за другим, и атмосфера насилия накалялась. В Эссене коммунисты хоронят члена своей партии. Процессия проходит мимо Коричневого дома, который охраняет штурмовик, и коммунисты начинают угрожать ему расправой. Стороны обмениваются выстрелами, штурмовика хватают и чуть было не убивают. В болоте находят тела профсоюзных деятелей, в тавернах все чаще и чаще вспыхивают драки. Когда убивают красного, штурмовикам всегда удается отвертеться от наказания. В Эссене член СА Киевский, напившись, падает, и его револьвер неожиданно стреляет. Ней, коммунист, валится мертвым.
В январе 1933 года, в эйфории победы, когда тысячи сторонников нового режима маршируют под окнами Канцелярии, выкрикивая приветствия новому канцлеру, штурмовики понимают, что последняя плотина, сдерживавшая их жестокость, пала. Суды без колебаний выносят приговоры врагам штурмовиков. Если центр СА забрасывают камнями, то СА отвечают пулями, а предполагаемый зачинщик (истинных виновников этих нападений всегда бывает очень трудно установить) получает смертный приговор или пожизненное заключение. Ряды СА быстро растут. Когда на тебе коричневая форма, твоя жестокость называется уже не жестокостью, а героизмом. В ряды штурмовиков вливаются парни с преступными наклонностями, сексуальные извращенцы и отбросы общества, которые всегда поднимаются на поверхность общественной жизни в периоды коренной ломки прежнего уклада. Они насаждают в отрядах садизм и жестокость.
Банды штурмовиков патрулируют улицы, которые звенят от их криков. Они ставят свои посты у входа в еврейские магазины, отпугивая покупателей, и собирают деньги в пользу нацистской партии, а может быть, просто для себя. Кто осмелится отказать им? Более того, 22 февраля 1933 года по решению Геринга, министра внутренних дел, который вскоре займет пост президента Прусского совета, 25 тысяч членов СА и 15 тысяч членов СС объявляются вспомогательной полицией. 17 февраля, отдавая приказ силам, призванным якобы поддерживать закон и правопорядок, Геринг напишет: «Те полицейские, которые при исполнении своих служебных обязанностей применят оружие, получат мою поддержку, вне зависимости от исхода дела. Тех же полицейских, которые из ложно понятого чувства деликатности не посчитают нужным прибегнуть к оружию, будет ждать суровое дисциплинарное взыскание». Итак, путь расчищен. Штурмовики могут теперь во все горло распевать своего «Хорста Весселя» – песню, в которой рассказывается о смерти героя СА, убитого в драке.
Власть, общественное положение и сила – все в их руках. По всей Германии в ряды штурмовиков вступают новые члены. Иногда это бывшие социалисты или коммунисты, отказавшиеся от прежних убеждений. Рем, в своей обычной провокационной манере, не преминул заметить: «Я уверен, что среди коммунистов, особенно в рядах красных ветеранов, много отличных бойцов». А по словам некоторых противников СА, в их рядах есть соединения, которые можно с полным правом сравнить с «бифштексами» – снаружи они коричневые, а внутри красные.
Для тех, кто не желает сдаваться, у СА были наготове лагеря и пытки. Штурмовики первыми допрашивают арестованных. Рудольфу Дильсу, монархисту по убеждениям, который некоторое время по распоряжению Геринга возглавлял тайную полицию Пруссии, удалось однажды посетить камеры, куда СА бросали свои жертвы. Здесь он увидел картины, от которых в жилах стыла кровь, – умиравших от голода заключенных с переломанными костями, лица которых были покрыты синяками и кровоподтеками, а тела – гноившимися ранами. Он сумел спасти некоторых из них, увезя их с собой в полицейской машине. «Похожие на куски окровавленной глины или на бесформенные куклы с потухшими глазами, они сидели на лавке полицейской машины, падая друг на друга при каждом толчке. Их обмякшие тела горели жаром. Полицейский, который сопровождал меня, увидев весь этот ад, просто онемел от ужаса». Иногда штурмовики загоняли своих пленников на деревья и заставляли петь, изображая птиц.