— Твой полицейский так и сказал Дейли, — заговорила Джеки. — Тот, про которого вы говорили. Но конечно, никто не знал, можно ли ему верить… Копы, сам понимаешь. Мало ли что скажут — ну, типа, не ты, остальные. Вдруг он просто хотел, чтобы мы думали, что это она.
— А как они узнали? — спросил смертельно бледный Кевин.
— Еще не узнали, — ответил я. — Проверяют.
— ДНК и прочее?
— Понятия не имею, Кев. Это не моя область.
— Твоя область… — вмешался Шай, крутя в руке стакан. — А я-то все гадаю: что же именно ты делаешь?
— То да сё, — ответил я. По понятным причинам мы в спецоперациях обычно болтаем гражданским о работе в сфере прав на интеллектуальную собственность или о такой же скучной фигне — чтобы беседу пресечь на корню. Джеки считает, что я занимаюсь реализацией стратегических решений кадровой политики.
— А они смогут сказать… ну, в общем, что с ней случилось? — спросил Кевин.
Я пожал плечами и сделал большой глоток из кружки.
— Что, Кеннеди об этом с Дейли не говорил?
— Ни словечка. Они умоляли рассказать, что случилось с Рози, просто умоляли, а он ни в какую. Ушел — и оставил их гадать.
Джеки сидела, выпрямившись от возмущения; даже ее прическа словно стала выше.
— Представляешь, их родная дочь, а он заявляет, что, мол, их не касается, убили ее или нет. И пускай он твой приятель, Фрэнсис, но это просто отвратительно.
Даже я не ожидал, что Снайпер произведет такое сильное первое впечатление.
— Кеннеди мне не приятель, — пояснил я. — Так, мелкая сошка, мы иногда по работе сталкиваемся.
— Ну тебе-то он расскажет, что с Рози случилось? — поинтересовался Шай.
Я оглядел зал. Градус разговоров чуточку изменился — они стали чуть быстрее и сосредоточеннее: новости наконец добрались и сюда. На нас никто не смотрел, отчасти из уважения к Шаю, отчасти потому, что в этом пабе почти каждый понимал, как важно уединение. Я облокотился на стол и сказал, понизив голос:
— Мне, конечно, не поздоровится, но Дейли имеют право знать все, что известно нам. Только Кеннеди меня не выдавайте.
Шай изобразил скептическую ухмылку мощностью в киловатт, но остальные серьезно закивали, раздуваясь от гордости: наш-то, Фрэнсис-то, столько лет прошло, а он — прежде всего парень из Либертис и только потом — коп, а мы все такие сплоченные. «Фрэнсис на нашей стороне» — вот какую весть девчонки разнесут по соседям в качестве приправы к моим крупицам вкусной информации.
— Очень похоже, что ее убили, — объявил я.
Кармела ахнула и снова перекрестилась.
— Господи, спаси и сохрани! — прошептала Джеки.
— Как? — спросил побледневший Кевин.
— Это пока неизвестно.
— Но ведь узнают же?
— Вероятно. После стольких лет сложно сказать, но в лаборатории классные спецы работают.
— Как эксперты в «Месте преступления»? — У Кармелы загорелись глаза.
— Ага, в точности как там, — подтвердил я, донельзя обрадовав сестер. Впрочем, услышь мой ответ ребята из техотдела, их удар бы хватил — они лютой ненавистью ненавидят «Место преступления».
— Только они не волшебники, — сухо сообщил Шай своей кружке.
— А вот это ты зря, — заметил я. — Наши ребята могут рассказать обо всем, что попадается им на глаза — засохшие капли крови, мельчайшие количества ДНК, сотни разных видов ран, да что угодно! Пока они выясняют, что сделано, Кеннеди со своей группой разберется, кто это сотворил. Переговорят с каждым, кто тут жил, выяснят, с кем Рози дружила, с кем ссорилась; кто ее любил, кто нет — и почему; что она делала — секунда за секундой — в последние дни жизни; заметил ли кто что-нибудь необычное в ночь исчезновения; заметил ли кто странное поведение соседей тогда или чуть позже… Копы будут чертовски тщательны, и у них уйма времени — столько, сколько понадобится. Что угодно, любая мелочь может оказаться важной.
— Матерь Божья, — перевела дыхание Кармела. — Ну точно как в телевизоре, правда? С ума сойти.
И в пабах, и в гостиных, и в кухнях — обитатели Фейтфул-плейс уже припоминали, просеивали старые воспоминания, сравнивали и проверяли, выдвигали миллион теорий. В моем районе сплетни — это вид спорта, поднятый на олимпийский уровень. Я никогда не возражал против сплетен и уважаю их всей душой. Информация — это оружие, и среди множества холостых зарядов непременно найдется уйма боевых. Все сплетники примутся извлекать на свет божий подробности залпами, и все эти сплетни так или иначе вернутся ко мне — а Снайпер, раз так обидел Дейли, пусть теперь помучается, пытаясь вытащить сведения хоть из кого-нибудь в радиусе полумили. А если у кого-то найдется причина для беспокойства, то пусть себе беспокоится на всю катушку.