ИРА: Что ж, интересно.
Д.: Вы слишком умны, чтобы не понять, что ваше положение осложнено. В Нюрнберге сейчас оглашают приговоры.
ИРА: Да, да, я понимаю. Задавайте ваши вопросы.
Д.: Вы слышали, что иногда советские дипломаты, не удовлетворённые чем-то, неожиданно решали не возвращаться на родину и оставались в другой стране?
ИРА: Да.
Д.: И когда они решали остаться, они изо всех сил старались укрепить свои позиции, дабы их не отправили на родину?
ИРА: Да.
Д.: Вы утверждаете, что работали против советских. Но за границей СССР представляют только советские дипломаты. Среди этих людей в Софии был тот, кто решил не возвращаться. И этот человек обеспечивал вас материалом для немцев, не так ли?
ИРА: Нет-нет.
Д.: Я просто даю вам возможность сказать «да». Вы ведь знали людей в Софии, поддерживавших контакт с советским полпредством?
ИРА: Нет, никого. Большинство моих приятелей были из русского «Сокола».
Д.: Не заставляйте нас повторять детали. Лучше сознайтесь наконец, что «донесения Макса» поступали из источника вне вашей головы.
ИРА: Что ж, вы вправе утверждать это, если желаете.
Д.: Зачем вы настаиваете, что донесения рождались в вашей фантазии? Ведь этим вы берете на себя ответственность за работу против русских.
ИРА: С абвером.
Д.: Именно. Ни с кем иным. Абвер получал донесения, и абвер оплачивал их. И вы жили на эти деньги, и генерал Туркул. Вся организация жила за счет абвера.
ИРА: С финансовой точки зрения — да…
Д.: А с юридической вы в очень плохой позиции. «Донесения Макса» против России и союзников… Вам нечего будет сказать на суде.
ИРА: Нет. Я не несу ответственности.
Д.: Посмотрите на это вот под каким углом. Если бы вы могли сказать мне, что получали «донесения Макса» от союзников с тем, чтобы ввести немцев в заблуждение, дело выглядело бы совершенно иначе.
ИРА: Послушайте, я не был агентом абвера. Я не был английским агентом. Я не был агентом тех, кто поддерживал контакт с советскими дипломатами в Софии, как вы предположили. Я был русским патриотом. В среде эмигрантов патриоты — всегда маленькие люди. Крупные шишки перебегали — например, Скоблин. А я вспахивал свою борозду и делал, что мог, для русских людей…
Д.: Сколько раз вы уже рассказывали эту историю?
ИРА: Никогда.
Д.: Так откуда вы брали в Софии эти донесения?
ИРА: Из головы. Я докажу это.
Д.: Мы не верим вам. Многие донесения слишком правдоподобны. Нефтезавод под Майкопом был взорван советскими в начале августа 1942-го, как вы и предупреждали.
ИРА: Возможно. Это городок рядом с моим Екатеринодаром, я знал, что там важный завод, и было логичным предположить, что при отступлении его взорвут… Да, я догадывался, что были случаи, когда донесения оказывались верными. Но моё главное удовлетворение проистекает из факта, что большая часть донесений была ложной и их ложность не была установлена абвером. Это большая служба, которую я смог сослужить делу мира… Ваше же предположение алогично: зачем НКВД давать мне донесения, которые нанесут ущерб Красной армии?
Д.: Нет, мы не алогичны. НКВД посылал вам эти донесения. Мы дословно знаем каждое отдельное донесение, которое вы передали немцам. Если вы хотите нас убедить, что сводки были сфабрикованы в вашей голове, позвольте сообщить, что либо вы самый умный человек на свете, либо полный идиот, полагающий, что мы на это клюнем…
ИРА: Идиот? Это вопрос философский.
Д.: Вы не пророк и не ясновидящий. Единственное лицо, которое знает, что планируется в определённом месте, это лицо, которое там находится. И у этого лица там была своя причина посылать материал вам. Причина — что вы можете укрепить свои позиции в глазах немцев и будете на хорошем счету как агент. Мы хотим знать лишь детали: как вы получали эти донесения и передавали их немцам?
ИРА: Вы, конечно, очень мудры. Но и вы можете ошибаться. вы забыли, что перед войной я изучал русскую армию. Я воевал и видел сражения своими глазами. Если некто хочет победить врага, он должен узнать его. Я изучал советскую Россию годами!..