— Я не против, Джек. — Но принц прекрасно знал, что тому его одобрение сейчас было не нужно, ведь что бы не решил Себастьян, Виллоу все равно сделал бы все по своему. — Можешь забрать его и Ника, если хочешь. Я знаю, что он был тебе хорошим другом.
— Да, — кивнул Джек, поднимаясь с колен и беря Джера на руки, чтобы отнести в свою машину, припаркованную недалеко от поляны, но так, чтобы ее никто не мог заметить. — Сегодня погибло очень много отличных парней. Непозволительно много. — И более не говоря ни слова, пошагал прочь с поляны, оставляя за своей спиной всех, кто там находился.
Через несколько часов, когда серебряный диск луны спрятался, а на горизонте засияли первые предрассветные лучи восходящего солнца, предвещая новый день, когда послышалось пение птиц и стрекот жучков, когда каждый цветок раскрывает свои бутоны, чтобы наполнить воздух благоуханием и подарить миру свою красоту, когда на паутинках повисли капельки росы, точно чистейшие алмазы на тонюсенькой цепочке, волки и Охотники, перепачканные в грязи и крови, сидели у братской могилы и молча встречали рассвет.
Никто не проронил ни звука, да, собственно, и говорить то было нечего, потому как никакие слова не вернут тех, кто пал этой ночью от вероломства одного-единственного человека — Сайруса Аэльхо, изгнанного Волка королевского Северного клана, бывшего Главы Древнего Альрийского Ковена Охотников. Его подлость и вероломство никогда не забудется ни Охотниками, ни Волками! Так же не забудутся и те, кто пал в Ночь Кровавой луны, оставшись в сердцах тех, кто их знал и любил.
Джон, сидя на траве и измазанный как и остальные в грязи и крови, бережно и нежно обнимал девушку, прижавшуюся к его горячему левому боку и обнимая за талию, он же слегка поглаживая ее по рыжей макушке.
— Устала? — спросил он, аккуратно целуя Эмили в висок.
— Есть немного, — отозвалась она, подавив усилием зевок, — но это ничего, главное, что ты рядом и все уже закончилось.
Джон тепло улыбнулся и, бережно приподняв лицо Эми за подбородок, нежно поцеловал ее в губы.
— Ты — моя жизнь, родная, и я сделаю все, чтобы защитить тебя от всех бед и напастей, которые могут встретиться на нашем пути. Люблю тебя.
Эмили, ласково улыбнувшись своему принцу, превращающегося в белоснежного Волка, потянулась к его губам и нежно поцеловав, тихо прошептала:
— Идем домой, любимый!
Эпилог
Восемь месяцев спустя.
— Ну милы-ы-ый, я же хочу, — капризно надув губки, притворно заныла Эмили, сидя на мягком диване в гостиной у Стивена Коула.
— Чего именно? — устало потерев виски, спросил Джонатан.
— Рыбу! Соленую… Нет, копченую… не-а, жареную, или… вяленую? Не знаю, но очень хочу-у-у-у!
— Родная, милая моя, единственная, любимая, ну где я ее тебе сейчас возьму?
— Не знаю, в магазин сходи! — продолжала ныть девушка, выпустив для пущего эффекта скупую слезу.
— Это в три часа ночи? Но рыжик, они же уже все закрыты! Может, завтра? — с надеждой в голосе спросил Джон.
— Я так и знала, что ты меня не любишь! — надувшись, как хомяк на крупу, обиделась Эми и демонстративно отвернулась от мужчины.
— Люблю, очень люблю…
— Что у вас тут происходит? — выйдя из своей спальни, спросил заспанный Стив, потирая правый глаз рукой, а другой, почесывая живот. — Чего не спите то? Ночь на дворе, а они сидят и лясы точат.
— Да вот, кое-кто рыбу захотел, — устало отозвался Джон, поднимаясь с края дивана. — И где мне ее взять? До ночного пилить через весь город, а остальные магазины уже дано закрыты.
— Э-э-э, — протянул Стив, вытаращив глаза на обиженную Эми, которая, повернувшись в сторону говоривших, теперь из-под опущенных ресниц наблюдала за обоими мужчинами. — Эм, я даже и не знаю. Слушай, Эми, а может, лучше завтра тебе ее купить?
— Какой завтра, ну вот какой завтра, Стив? Мои близняшки сейчас хотят полакомиться рыбкой, ведь это не мое именно желание, а их! — Девушка, откинув в сторону пуховое одеяло, поднялась с дивана, поправляя длинную сорочку, доходящую почти до щиколоток, и положила руки на округлившийся животик. — Вот видите, как они резво играют, толкаясь в животике? И они не успокоятся, пока не получат свое! Так что, муж мой, — обратилась она к Джону, — успокой своих малышек, а то они мне спать всю ночь не дадут!
Блэк, переведя взгляд с лица любимой на округлившийся животик с шестимесячными близняшками, нежно улыбнулся и подошел к жене, положив руки на живот, и почувствовал довольно сильные толчки. В глазах мужчины в этот момент плескалась безграничная любовь, нежность и счастье, которому, казалось, нет предела.