— Ему обязательно было его спасать? — спросил Чарли, качая головой.
— Да, — ответила Эми, и затем, будто это говорило само за себя, пояснила — Это же Доктор.
На панели замигала красная лампочка, и кабину заполнило громкий повторяющийся гудящий звук.
— Что это? — спросила Эми.
Чарли глубоко вздохнул и вздрогнул.
— Мы потеряли первый двигатель, — сказал он, — Мы падаем.
Глава 19
Гелипод задел обрывистый хребет над долиной, и острый металл срезал один из роторов, как будто нож рассек масло, чудом не задев ногу Доктора.
Через мгновение транспорт, похоже, восстановился, он поднялся над долиной, его единственный работающий двигатель взвыл от напряжения, но тут он снова ухнул вниз. Роторы с жутким визгом врезались в землю, подняв облака ярко-оранжевых искр.
Доктор посмотрел на Слипстрима. Хотя всего час назад тот пытался его убить, Доктору было совсем нерадостно видеть, как сильно он сейчас напуган.
— Держись крепче! — крикнул он.
Скользя роторами по набережной из металла, гелипод поехал по склону, как сани, каждая неровность на дороге заставляла его сильно трястись.
В кабине Эми и Чарли ничего не могли поделать с управлением. Им ничего не оставалось, кроме как ожидать момента, когда они достигнут подножия склона.
Этот момент наступил секунду спустя, когда гелипод резко остановился. Доктор и Слипстрим слетели с него, кувыркнувшись в кучу пыли и мусора.
Неуклюже приземлившись на спину, Доктор закашлялся и застонал от боли. Затем он поднялся на ноги. Пыль и мусор уже начали оседать, и он увидел, что гелипод уткнулся носом в кучу отходов. Его люк открылся, и оттуда вылезли Эми и Чарли, все еще ошеломленные аварией.
— Где Слипстрим? — спросила Эми, идя к Доктору.
Осмотрев долину, Доктор увидел, что Слипстрим лежит лицом вниз, раскинув руки. Он подбежал к нему и перевернул. Тот еще дышал, но его глаза были закрыты.
— Он в порядке, — сказал Доктор, — Без сознания, но в порядке.
— Жаль, — сказал Чарли, — Может, просто оставить его здесь?
— Нет! — хором воскликнули Эми и Доктор.
— Шутка! Я просто пошутил! Ну… типа того.
Чарли покачал головой. Наклонившись, он с неожиданной силой поднял Слипстрима с земли и одним движением закинул его себе на плечо.
— Так! — сказал Доктор, хлопнул в ладоши и потер руки, — ТАРДИС!
Они побежали по долине, подальше от перевернутых деформированных развалин гелипода. Все, что они теперь слышали — тяжелый, похожий на гром грохот кусочков кометы, врезающихся в Круг — далекий, жуткий барабанный бой, грохочущий и отдававшийся эхом в ночи.
На одну пугающую секунду Доктору пришло в голову, что когда они найдут ТАРДИС, она может оказаться уже на дне кратера, расколотой на миллион кусочков.
Теперь он уже не был ни в чем уверен. В его воображении стояла картинка — люди в своем самодельном театре смотрят древние фильмы на перекошенном полотняном экране. Он снова и снова проигрывал этот момент в своей голове, пытаясь понять, что еще он мог бы сделать или сказать, что-то, что могло убедить их пойти с ним.
Но что еще он мог сделать? Смогли бы сотни людей перебраться через болото, полное Соллогов? Смогли бы еще хотя бы двое забраться на гелипод? Как ни сильно было его чувство вины, ему пришлось признать, что он мало что мог сделать.
По крайней мере, сказал он себе, Эми в порядке. На самом деле больше чем в порядке.
Маленькая девочка из Лидворта с трещиной в стене, маленькая девочка, которая так терпеливо ждала его возвращения, бежала по этому ужасному инопланетному месту с храбростью, которая немало его удивила. Если оставить здесь других людей на произвол судьбы значило чувствовать боль потери, то факт того, что Эми была сейчас рядом, частично смягчал эту боль.
ТАРДИС была именно там, где они её оставили, совершенно целая.
Когда она только появилась за углом, Эми, сияя, повернулась к Доктору, он улыбнулся в ответ, и вместе они побежали к ней, еще быстрее, чем до этого. Доктор встал возле ТАРДИС, положив ладони на её синюю деревянную стену. Он с облегчением рассмеялся, открыл дверь и вошел внутрь, а Эми последовала за ним.
— Дома, снова дома! — сказал Доктор, оглядывая потолок комнаты управления, — Ты скучала по мне? Я скучал…
— Э… ты ведь осознаешь, что разговариваешь… с машиной? — сказала Эми, встав рядом.
— О да. И она слышит каждое слово.
Позади них Чарли протаскивал Слипстрима через входную дверь. Едва войдя, он уронил его на пол и ахнул.
— Она… она…
— Больше внутри, чем снаружи? — хором продолжили Доктор и Эми.
Чарли кивнул. Доктор и Эми дали друг другу «пять», хлопнув в ладоши.
Доктор повернулся к Эми.
— Знаешь, я не уверен насчет этого.
— Насчет чего?
— Насчет давания… «пять».
— Не уверен?
— Нет. А ты?
— Нет. Точно нет.
— Ага. Я просто подумал, стоит попробовать разок, но сейчас… Нет. Не уверен.
— Ладно. Давай больше так не делать.
— Давай.
— Так, — Доктор повернулся к Чарли, — Чарли… закрой дверь. Эми… попробуй разбудить нашу Спящую Красавицу. И давайте убираться отсюда.
— Есть, капитан! — Чарли отдал ему честь и закрыл дверь.
Доктор потер руки и принялся химичить с панелями ТАРДИС, нажимая кнопки и дергая рычаги. Стержень в её центральной консоли, сверкнув, поднялся и опустился, и комната заполнилась металлическим ревом, звуком времени и пространства, слагаемых также легко, как ребенок складывает лист бумаги.
В долине древнего металла, светясь белым светом и треща электричеством, ТАРДИС исчезла также быстро, как и появилась.
Секунду спустя долина была уничтожена еще одним фрагментом кометы Шулер-Хан.
Манко сидел у основания башни, когда-то бывшей Вестником Нанкина, и смотрел на улыбающееся мультяшное лицо Гобо. Он подумал о Докторе, о его друзьях и даже о Слипстриме, о том, получилось ли у них спастись.
Вокруг него люди сидели на коленях, молитвенно сложив руки, и умоляли Гобо спасти их. Он не мог заставить себя рассказать им, что все это было ложью. Они бы все равно не поверили, да и стало бы им хоть немного легче от этого?
Он решил, что лучше оставить им надежду. В конце концов, все то знание, которым он обладал, лишило его всякой надежды. Испуганный так же, как и все вокруг, он был единственным, кто понимал, насколько безвыходна ситуация.
Он подумал о трех ситтуунцах, которые пришли в их город, которые рассказали о комете. Он помнил, какими отчаявшимися они выглядели, когда рассказывали о своей миссии и о том, что случится, если она провалится.
Они говорили о десятках соседних миров, о местах, о которых люди раньше никогда не слышали. О миллиардах жизней.
Джанго просто расхохотался и вынес приговор, осудив их на смерть.
А теперь Джанго был где-то там, делая все, чтобы остановить ситтуунцев, и ему было плевать, что случится со всеми этими мирами и со всеми этими людьми.
Манко погрузился в мысли, когда люди вокруг начали кричать. Он оглянулся и увидел, что они, все еще крича, смотрят и указывают вверх, на еще один огненный шар, рассекающий небо.
Он врезался в башню, прямо в огромное лицо Гобо, проделав дыру в металлическом корпусе, и вылетел с другой стороны. Изображения Гобо больше не было, осталась лишь тлеющая зияющая дыра. Куски металла разлетелись по улице. С металлическом стоном Вестник Нанкина начал разваливаться, падая на город.
Он был так огромен, что казалось, двигался очень медленно. Он рухнул на город с оглушающим грохотом, тонны металла дробились от удара, и вулканический слой пыли поднялся в воздух.
Манко мог только испуганно смотреть на происходящее, а другие в это время бегали в облаке пыли и кричали.