— А ты, Коля, приветь гостью-то, — посоветовала хозяйка. — Не каждый день к тебе приходят такие красавицы… Насчёт метлы не помню ничего. Знаешь ведь, бесполезно у меня спрашивать: забывчивая я стала очень. Найдётся потом. Тем более, праздник нынче, сор из избы выносить не принято. Поди-ка, умойся лучше!
И пока тот плескался возле умывальника, позвала Ларису в гостиную да предложила чаю. А между делом брызнула туда десяток капель своего свежеприготовленного зелья.
По всему видно, Лариса волновалась. В ней клокотали какие-то чувства, которых Степаниде Ивановне сразу было не понять. В таком состоянии немудрено, что не заметила девушка никакого привкуса у чая, выпила до самого дна.
— Вот и хорошо! — обрадовалась хозяйка. — Не хочешь ли ещё?
Метаморфоза произошла с гостьей почти сразу же. Если вначале она смотрела на Николу блуждающим взглядом, а сама была погружена в собственные мысли, теперь её будто переложили кирпичик к кирпичику — снаружи вроде бы то же самое, а внутри уже всё другое. Она едва сдержала вздох, когда в гостиную вернулся Никола с мокрыми всклокоченными волосами. А после того, как предложил он ей пойти в свою комнату, вспыхнула вся и метнулась за ним, как мотылёк на огонь.
— Чудно что-то… — пробормотала Степанида Ивановна, покачав головой. Случалось ей однажды варить подобное зелье, только испытывала она его на кошках, которые после этого целую неделю миловались на крыше и честным людям спать мешали. Но не замечала она в тот раз такой быстроты действия.
Между тем, едва за ними закрылась дверь, Лариса словно превратилась во львицу на охоте. Она принялась молча надвигаться на опешившего кузнеца, так что тому пришлось отступать вокруг стола.
— Ты чего? — только и смог произнести Никола, оказавшись, наконец, прижатым к стене. Вместо ответа девушка бросилась на него и впилась губами в его губы смачными и долгим поцелуем. Их будто током обоих пробило! Кузнеца даже трясти начало. Он ровным счётом ничего не понимал, только деваться ему было уже некуда.
— Ты мой… — сказала Лариса и посмотрела на него взглядом голодной хищницы. — Ненаглядный! — Добавила после паузы, но всё равно это звучало двусмысленно. — Я вся трепещу, Никола! Послушай, как бьётся мое сердце.
Она прижалась к нему выпуклостями тулупа, и кузнец покраснел, как свёкла — густо и с лиловым оттенком.
— Ты… того… — сказал он сбивчиво и поднял руки, чтобы ненароком не коснуться пылающего рядом вулкана. — Не очень-то… — По его мнению, печь в кузнице не так палила, как лицо Ларисы и её пламенеющие глаза.
— Будь моим! — рыкнула девушка в ответ, обхватив его за талию, да так прижала к себе, что Никола разом выпустил весь воздух из легких и едва не задохнулся. Он упёрся гостье в плечи (в грудь постеснялся) и стал отпихивать её, чтобы просто глотнуть воздуха. А когда ему это удалось, прохрипел сипловато:
— Белены, что ли, объелась? Разве можно вот так сразу?..
Он был не очень-то далек от истины, потому что в состав приворотного зелья входила трава белена, любовно собранная и высушенная матерью под потолком сеновала — подальше от любопытных глаз.
— Можно! Мне всё можно! — ответила шёпотом девушка и закатила глаза в истоме. — Ты такой… такой…
— Какой? — наконец, нашёл в себе силы возмутиться Никола. — Мы знакомы едва-едва!
— Желанный! — Лицо Ларисы расплылось ослепительной улыбке, так что палящее пустынное солнце от зависти совершило бы над собой затмение.
— Да разве так бывает? Желанный — это когда два года под ручку ходят и записками обмениваются! Только потом… — Никола не договорил, потому что его перебили новым поцелуем, от которого у него закружилась голова.
— Чертовка! — только и смог пробормотать он, мотнув копной кудрявых волос.
— Я буду твоей прямо сейчас! — решительно сказала девушка. — Иначе вся растаю от желания.
— Ты же не Снегурочка!
— Всё равно! — упрямо ответила Лариса. — Я, может, даже нежнее и ранимее. Только ты не замечал меня, потому что на других девок смотрел.
— Каких других? — удивился кузнец. — Когда такое бывало?
— На Оксанку, вот каких!
— Свят, свят! Вот уж про кого…
И тут он осёкся. Потому что однажды, встретившись на улице с Оксаной и подивившись её гордому и независимому взгляду, какое-то время действительно думал о ней. Дело было летом, девушка надела в тот день голубое с оборками платье, и точёная фигурка проступала через него весьма заманчиво. Она несла вёдра с водой, и он предложил свою помощь, только до дома было уже близко, девушка отказалась.
Не позволил тогда себе кузнец долго тешиться иллюзиями. Убедил, что не имеет права. Хотя мать давно и настойчиво намекала ему, чтобы оставил прошлое за спиной…