Блондинка брела по коридорам словно кошка по ночным улочкам. С ней поздоровался какой-то помятый тип, потом другой. Несколько человек, стоявших кружком и что-то живо обсуждавших, тоже поприветствовали женщину. Выглядели они как обычная туристическая группа, и если бы стояли поодиночке, ничем бы не выделялись на фоне других пассажиров.
На выходе из вокзала всё также стоял высокий бородач, но теперь он был один. Мужчина дружелюбно помахал рукой и блондинка кивнула в знак приветствия. Вскоре Марина и её спутница присели на свободную лавочку, стоявшую в уединённом отдалении от ларьков и прохожих.
— С тобой тут все здороваются, — начала раговор Марина. — Не будь ты… Выпившей… Я бы решила что ты здесь работаешь.
— Не, не работаю, — ответила блондинка. — Я бездомная, тусуюсь тут. Живу, можно сказать.
— Ого… А эти ребята тоже бездомные?
— Да, это наши. У одного даже жильё теперь есть, но приходит по старой памяти. Меня, кстати, Катя зовут.
— Екатерина? Прямо как императрица. — пошутила Марина, стараясь не обидеть спутницу расспросами.
Блондинка рассмеялась. Она всё ещё была немного пьяной, но в её реакции угадывалась искренность. Может у неё просто было много времени, или на душе тоже было не очень… Как бы то ни было, впервые за долгое время Марина могла немного расслабиться и не ждать подвоха.
— Ну, рассказывай, — уверенным тоном произнесла Катя.
— Я из Украины сама, — ответила Марина, оценивая реакцию собеседницы. — У меня там брат при смерти.
Катя молчала. Слушала она внимательно, и, казалось, не придавала много значения отдельным словам. Вряд ли она через пару минут будет расспрашивать «А ты за кого?», и «Твой брат часом не ВСУшник?»
— Он… Из ВСУ. Мы сильно поссорились и давно не общались. А теперь надо ехать назад, потому что из всей семьи остались только мы.
— Что с ним случилось?
— Ранило его, — ответила Марина. — Сейчас операцию делают, а я… Понимаешь, я просто не могу позвонить. Как подумаю что его больше нет… Там шансы пятьдесят на пятьдесят.
Эти слова дались девушке нелегко. В памяти промелькнули жуткие сцены, а противоречивые чувства смешались в один ядрёный коктейль. Всё усложняла нехватка времени. Думать уже было некогда.
— Ну, я бы тоже боялась, — призналась Катя. — хотя, когда пизды от малолеток получила, было пострашнее.
Женщина приподняла штанину и показала большую коричневую корку под коленом. Потом бездомная поморщилась и шумно вздохнула.
— За что они тебя? — удивилась Марина.
— Да… За тонкую душевную организацию.
Собеседницы рассмеялись. Смех был искренним, но немного нервным. Недалеко сновали прохожие, покупатели заходили в ларёк, а со стороны вокзала доносился приятный голос, сообщавший об отправлении поезда.
— Я думала ты меня пошлёшь, — призналась Катя.
— Почему это?
— Да не знаю. Вот хочешь что-то у человека спросить, а он тебе или мелочь суёт или оскорблять начинает. Даже и поговорить не с кем, кроме своих. Может я страшная, как думаешь?
— Да… Нормальная ты, — возразила Марина.
— Тогда чего они?
— Боятся.
— Я же говорю… — поморщилась Катя.
— Да не в том смысле. Их могут обмануть, ограбить, вещи украсть.
— А с тобой тогда что?
— У меня и нет-то ничего. Дом расхерачили, с парнем разошлись, а брат вон в реанимации.
— Вообще, я и сама подумала, что лучше с тобой не связываться, — призналась Катя. — Ты там не то блевала, не то ругалась с кем-то.
— Нервы сдали. Когда с Украины выезжали, я такого дерьма насмотрелась… Теперь вот нужно назад ехать. А Миша, гляди, и разговаривать не захочет.
— Ты это брось. Захочет. Да и брат же родной. Будь у меня семья, я бы сейчас наверное пекла им пирог.
— А себе чего не печёшь? — спросила Марина, поёжившись, будто от холода.
— Мне и так нормально. Пожрать тут хватает, только пивко не всегда есть.
Блондинка взглянула на часы, и хлопнула себя по коленям, вставая. Марина даже слегка испугалась, что спутница уйдёт, уступив место мрачным навязчивым мыслям. Но, к счастью, бездомная пока не собиралась прощаться.
— Ладно, дорогуша, хорош трястись. Звони.
— Рано ещё. Да и я… Я не могу.
— Можешь. Я с тобой побуду.
Марина собиралась что-то возразить, но пристальный взгляд спутницы не оставлял шансов озвучить отговорки. Девушка встала, сунула руку в карман и в ужасе замерла — смартфона там не было.