Смотря на Истора со стороны, можно было увидеть человека, который много лет провел за книгами. Знания учителя всегда поражали Дезмонда. Он восхищался им. По Истору было видно, что он явно не один год просидел за изучением заклинаний. Истор был невероятно сильным волшебником. Сильнейшим волшебником во всём Альгоране.
— Неужели на землю должен упасть метеорит, чтобы я мог спросить у тебя, как дела? — с усмешкой спросил Истор.
-Вовсе нет, — улыбнулся Дезмонд
-Тогда что не так? Мне кажется тебя что-то тревожит.
— Со мной всё в порядке.
— Сходил бы куда-нибудь, проветрился. А то сидишь тут как цветок в горшке и никуда не ходишь. Смотри, зачахнешь ты у меня так, — Истор покачал головой.
— Некуда мне ходить. Да и не с кем, — ответил Дезмонд.
— Один бы походил. Даже просто по лесу. Посмотрел бы на себя в зеркало. Мешки под глазами, лицо бледное как у покойника. Кислорода тебе не хватает. И солнечного света. Сидишь с книжкой целые сутки.
— Я просто очень хочу выучить руны. Это единственное, что мне не дается, — Дезмонд лишь улыбнулся. То, что сказал Истор было чистой правдой. Дезмонд на самом деле почти всё время проводил за книгой. Даже когда отправлялся к себе, а это было уже довольно поздно, он брал с собой какую-нибудь книжку. Дезмонд просто лежал и читал почти всю ночь. Засыпал он уже под утро, — Хотя эти руны меня уже порядком достали, — последнюю фразу Дезмонд буркнул себе под нос, чтобы Истор его не услышал.
Маг лишь вздохнул и снова склонился над своей работой. Истор сидел в другом конце комнаты за высоким деревянным столом. На столе царила полная свалка из книг, бумаг и всего прочего. Рядом с самым краем стола стоял подсвечник с двумя не до горелыми свечками. На Исторе было слишком много работы, поэтому он зачастую засиживался до самой поздней ночи. Из-за всего этого хлама разглядеть самого Истора было немного проблематично. Видны были только его каштановые волосы.
Перед учителем лежал лист бумаги, на котором он усердно что-то писал. Дезмонд отчетливо видел, как белое перо, словно молния быстро скользило под рукой Истора. Из-под пера вылетали аккуратные буквы, сплетающиеся в слова. Черные чернила оставляли видный след на коричневатой бумаге. И ни одной кляксы. Даже ни одного следа от затирания. Дезмонд не очень признавал перья. По правде говоря, писать ими он не умел. Почерк у него, конечно был не каллиграфический, но то, что он писал пером, вообще прочитать было невозможно. Да и клякс он ставил на одном листе штук десять, не меньше. Неприятных историй, связанных с перьями у него тоже было много. Но вспоминать он их не любил. Да и взял он однажды плохую привычку грызть эти перья. В общем, Дезмонд отдавал свое предпочтение обычной ручке.
Парень подложил ладонь под щеку и молчаливо начал следить за тем, как переливаются на страницах необычные знаки в скругленных квадратах, будто в рамках.
Запись таких символов на бумаге дело очень проблематичное. Но смысл действия такой магии казался настолько понятным, что Дезмонду иногда было удивительно, почему он никак не может это запомнить. Хотя смысл действия он прекрасно понимал.
Чтобы активировать руну, её нужно нанести на камень или дерево особым мелом. Либо нанести на бумагу или ткань дубовым углем. Чертить такое на земле не выход. В случае правильного написания маг должен направить энергию на печать и активировать её. Действие рун просто и безотказно. Особых способностей они не требовали. Нужно просто иметь при себе кусочки бумаги и дубовый уголек.
Вся сложность заключалась в том, что чтобы использовать руну, нужно безошибочно начертить её. Это и было проблемой. Дезмонд постоянно путался в значениях этих закорючек, и если уж что-то и начертит, то из этого вряд ли выйдет что-то дельное. Нужно прекрасно запомнить все даже самые маленькие детали этой печати. Но сколько бы ученик не пытался запомнить их, все равно перед глазами были незнакомые символы. Это его сильно расстраивало. Человеку, который мечтает стать придворным волшебником, иметь проблемы с простейшими заклятиями просто не позволительно.
Скука немного начинала одолевать его. Невольно юноша взял в руки уголек, который предназначался для тренировок и начал чертить им какие-то закорючки и забавных чертиков. Или это были котята. Дезмонд и сам понять не мог, что вывела его рука. Завитки и закорючки сплетались в непонятный узор, который чем-то напоминал и сами руны. Только его узор был черным и немного корявым, а руны переливались радугой и прочими красивыми цветами. И видимо благородным рунам не нравилось присутствие с ними на одной странице обычных закорючек, хоть и довольно красивых.
Из всей этой композиции выпадал бедный котенок, который даже по сравнению с закорючками выглядел как-то потерянно и брошено. Как серая мышка на какой-то гламурной вечеринке. Казалось, что он сжался или спрятался в угол, ожидая насмешек или еще чего плохого. Дезмонд вглядывался в этого котенка и все больше понимал, что тому одиноко. Он чувствовал себя чужим. И Дезмонд прекрасно его понимал.
— Нет уж, дружище. Так не пойдет, — прошептал юноша глядя на котенка. Быстрым штрихом Дезмонд нарисовал второго котенка. Потом, подумав, парень быстро подрисовал второму котенку пышный бант, — Вот так лучше.
Второй котенок получился не таким красивым, как первый, да и бант получился слишком корявый. Но зато их двое, а вдвоем легче, чем одному. Хоть кто-то поддерживает, когда тебе плохо.
Дезмонд вздохнул. Кроме Истора родных и близких людей у него не было. Истор был единственным, кому Дезмонд мог высказать все, что было на душе. Хотя делал он это редко. Парню не хотелось грузить и без того по уши заваленного работой человека своими маленькими житейскими проблемами.
— Карр, карр! Не порррть книгу, — Дезмонд поднял голову. Рядом с окном, под которым сидел юноша, была привинчена жердочка, на которой сидел потрепанного вида ворон. Звали его Рэйтар. Заметив внимание со стороны Дезмонда, Рэйтар отвернулся и принялся чистить перья, делая вид, что на парня ему абсолютно все равно.
— Что случилось? — спросил Истор, оторвавшись от своей работы. Молча Рэйтар перелетел на подсвечник. Истор выставил вперед руку и ворон благополучно перелетел к нему на руку. Видимо, там было куда удобнее, так как ворон быстро возвратился к своим перьям. На всякий случай Дезмонд отложил свой уголек и закрылся книгой. С Рэйтаром он не дружил и поэтому ждал от этой птицы любой подставы.- Так что произошло?
— Нее уучиться этот лаботррряс. Рррисует он вместо того чтоообы учииться — произнес Рэйтар.
— Как видишь, сейчас он учит руны, хоть ему это и не нравиться, — ответил Истор, гораздо тише, надеясь, что Дезмонд их не услышит. Не очень ему хотелось устраивать такие обсуждения.
— Ноо как же мееня достаали все ээти ррруны, — повторил слово в слово Рэйтар, — Бездарррь. Лодарррь.
— Вот курица неощипанная, — в сердцах шепнул Дезмонд.
— Черрртиков он рррисует вмеесто того чтоообы учииить, — продолжал Рэйтар, — Лодарррь.
— Дезмонд, что скажешь на это? — Истор посмотрел на своего ученика.
— И выылезь из-заа книиги. Тебяя виидно, — добавил Рэйтар тоном победителя.
— Я и не прятался, — ответил Дезмонд и отложил книгу на стол.
— Таак что скаажешь в своое опррравдание? За чеем теебе черртики? — не унимался Рэйтар
— Это котята, — сказал Дезмонд и закрылся книгой с надеждой больше не услышать наглого ворона.
— Хаамло, — простонал Рэйтар.
— А ты ябеда — ответил Дезмонд и, уловив момент когда Истор отвернулся, показал надоевшей птице кулак.
— Рэйтар, в чем твои претензии? Дезмонд, перестань, тебе уже не пять лет, — Дезмонд чуть вжался. Видимо его движение не осталось без внимания.
— Простите, учитель, — Дезмонд снова взял книгу. Руны уже сидели у него поперек горла. Но хоть какое-то занятие.