— Хорошо. Главное не забудь это, — спокойно сказал Лим.
— Так что там с тем, что заказал Истор?
— Ах да. Совсем мы заболтались, — голос Лима снова стал беззаботным и веселым, — Подожди секундочку. Сейчас принесу, — и Лим скрылся где-то в глубине лавки. Был он там где-то пару секунд, а потом вышел. В руках у него был красный мешочек, перевязанный пестрой лентой, — Вот, держи.
— Спасибо, — Дезмонд взял мешочек и захотел заглянуть туда.
— Эй! А Истор тебе не говорил, что если совать нос в чужие дела, то можно свои не разглядеть? — Лим хитро прищурился.
— А что, и посмотреть нельзя? — удивленно Дезмонд посмотрел на Лима.
— Нельзя. Истор не разрешил тебе туда заглядывать. И мне наказал, что б я тебе не давал тебе туда заглянуть.
— Жаль. Интересно, — Дезмонд помял мешочек в руках. В нем чувствовались какие-то тонкие веточки, шуршали сухие листья, — Ладно. Я пойду. Еще раз спасибо, Лим.
— Дезмонд, подожди, — окликнул его Лим.- Неужели неинтересно, что там?
— Так заглядывать туда нельзя.
— Заглядывать нельзя, а вот рассказать тебе, что там никто не мешает.
— Так что там? На звук не определить.
-Тогда слушай. Там Волчий клык — сказал Лим.
— Волчий клык? — спросил Дезмонд и потряс в воздухе мешочком. — То есть тут та самая травка?
— Молодец. Не зря с тобой Истор бьется. — Лим широко улыбнулся. — Научил он тебя травы отличать. Даже такие редкие. А мой внук Пэро, всего на год тебя младше, а ветрянку от Змеявика отлечить не может. Тьфу, да и только. Парень он хороший, только бестолковый. Ветер в голове одним словом.
— Лим, прошу тебя, не отвлекайся. Ты знаешь, зачем Истору понадобился Волчий клык? Это тебе не Ветрянка. На полях не растет. Травка редкая, да и сильная. Для чего она ему?
— А ты не слышал?
— Нет.
— Сигизмунду опять Ксераголь мешает, — Лим покачал головой.
— Это точно, — кивнул Лим.
— Но тогда чем он Сигизмунду мешает?
— Да черт этого в башку ударенного знает!
— Что он там ищет? — спросил Дезмонд.
— Говорю же. Пес его знает! — в сердцах крикнул Лим, — А какой мир был! — Лим закатил глаза. Видимо воспоминания о Ксераголе навивали продавцу трав настольгические воспоминания, — Неинтересно тебе?
— Да нет, что ты. Интересно. Трагедия Ксераголя вообще интересная тема для размышлений. Процветающий мир превратился в ледяную пустыню. — ответил Дезмонд.
— Трагедия? — переспросил его Лим, — У этой «трагедии» даже имя есть. Сигизмунд её звать. Вот вся « трагедия» Ксераголя. Да и тем более ледяная пустыня это только сейчас. А лет 200 назад Ксераголь считался раем. Драконы, древние маги, боги. Вот оно, население Ксераголя. А сколько там еще древних существ! Всех и не вспомнишь. Да ты присаживайся. А то стоишь как неродной. — Дезмонд сел на стул. Мешочек с драгоценной травой он положил к себе в карман. — Вот тебе и история о легендарном Ксераголе.
— Но сейчас Ксераголь и в правду легенда. Мир погиб, — сказал Дезмонд.
— Твоя правда, — согласился Лим, — Мир погрузился в вечный холод, и все живое там погибло. А мир был великим. Читал ведь, наверное про Пятилетнюю войну? Ведь тогда без Ксераголя еще и не известен был бы исход войны. Слышал о генерале Лаяте?
— Конечно. Ведь в той войне он показал себя героем. Он ввел войска в последние два года и только благодаря ему удалось победить. После этой войны он взошел на трон Ксераголя. Именно его именуют последним королем.
— Вот молодец. Всё-то ты знаешь. Да, великий был человек. Без всякой магии кого угодно мог разгромить. Все ксерагольцы были людьми с железной волей. Характер как сталь.
— А что все же с Сигизмундом? Что ему нужно в Ксераголе? — Дезмонд решился прервать мысли Лима.
— Заинтересовала его древняя магия. Ксераголь ведь еще не совсем погиб. Конечно, Дэракот потух, и мир погрузился в холод и мрак. Люди, да и все живое погибли. А вот магия осталась.
— Как? — удивился Дезмонд, — Ведь основные хранители магии это сами люди. А они погибли. Да и даже если допустить, что были библиотеки, то все равно. При такой температуре либо книга развалится, либо чернила пропадут. Сохранить знания невозможно.
— Знаешь, Дез, вообще ты парень умненький, но иногда не соображаешь, — Лим покачал головой, — Вот какой мир старше? Вольям или Ксераголь?
— Ксераголь.
— Молодец. Знаешь, Ксераголю примерно 65 тысяч лет, а Вольяму 25 тысяч. Разница в развитии. А первая письменность была на чем?
— На камнях. Часто даже храмы строили так, что на колоннах вырезали песни и сказания.
— Правильно. После появились книги и письменность. А в Вольяме был свой язык. Несовершенный и фиг выговоришь. Эманиолла назывался. Писать было невозможно. А потом ксерагольцы обучили наших письменности, магии и всему прочему. Вот так. А самая древняя и сильная магия Ксераголя осталась там. На стенах храмов и библиотек. И мрамору, и камням холод не страшен. Они выстояли, теперь Сигизмунд хочет открыть портал и изучать древнюю магию. Там сотни рун, стен и всего прочего, — объяснил Лим, — Вот такие дела.
— Лим, а ведь он поведет туда армию? — спросил Дезмонд.
— Ну да. А что?
— А то, что он просто погубит людей. В состоянии таких морозов людям не выжить. Они просто замерзнут насмерть, — ответил Дезмонд.
— Ты прав. Жалко солдатиков. Да и Истора. Его ведь туда пошлют. И ему там торчать дольше всех.
— А я могу буду с ним отправиться?
— Тебе что, очень хочется насмерть отморозиться?
— Нет. Просто хоть как-то учителю помощь. Я тоже знаю древний язык Ксераголя.
— Откуда?
— Да по книгам учил. Он мне почему-то легко дается. Вдвоем мы бы управились в два раза быстрее, — сказал Дезмонд.
— Не, ну так-то ладно. Хочешь помочь Истору, молодец. Думаю Сигизмунд позволит тебе туда пойти. Он тебя не особо любит.
— Это я знаю.
— Ладно, не грусти. Порадуемся еще на коронации принцессы, — Лим улыбнулся.
— Подожди, а что с вратами? Ведь их запечатали. Ни от сюда, ни со стороны Ксераголя. Сигизмунд знает, как её открыть?
— Сигизмунд не знает, а вот Истора он заставит, — фыркнул Лим.
— Это как?
— А вот как: раз зачем нужна эта травка. Истор вроде знает какой-то способ открыть эти врата. Или это не он знает, а в книге какой-то прочитал? Точно не знаю. Может не важно. Одно знаю. Заставил Сигизмунд Истора поработать. Уж очень ему туда охота. В общем, не знаю. Короче говоря, решил Сигизмунд поискать знаний и припахал Истора по самое не балуйся. Ищи, друг мой, Истор проход, взламывай печать. Сам и наложил её 16 лет назад.
— Сам? — усомнился Дезмонд.
— Вот ты придира! Ко всем словам цепляешься! — фыркнул Лим.
— Извини.
— Да ничего. Правильно придираешься. Сам он палец о палец бы не ударил. Сидит себе во дворце, да приказы подписывает, как сделать нашу жизнь еще хуже. Сам он такое колдовство не осилит. Заставил кого-нибудь. Может и предыдущий волшебник похлопотал. Тот еще хрен огородный был.
— Но если он запечатал врата, то зачем ему снова туда? — пытался выпытать Дезмонд. В этом и была разница между Истором и Лимом. Истор всегда говорил твердо и по существу. Если и делал отступления, то только в двух случаях. Либо хотел пояснить ситуацию, либо давал понять, что не хочет разговаривать на эту тему. А вот Лим мог болтать без умолку.
— Да говорю же, фиг его знает! Опомнился. Дааа! Не сидится ему спокойно. Как Истор с ним еще не повесился? Бедняга. Один терпит этого тирана. Работает без сна и отдыха, — Лим печально вздохнул, явно скорбя незавидной судьбе своего товарища.
Дезмонд тоже часто замечал, что его учитель чуть ли не носом утыкается в стол, стараясь не уснуть. Он выглядел сонным и вялым, хотя и пытался держаться бодрее. Скорее всего он работал над этим проектом. Видимо работать ему приходилось целыми сутками. И если люди в такой ситуации часто становятся раздражительными, то Истор наоборот. Он держался стойко и почти всегда оставался собранным и хладнокровным. За всё то время, пока Дезмонд жил у Истора, волшебник ни разу не сорвался на него, хотя иногда и были поводы. Истор никогда не поднимал на своего ученика руку и никогда не кричал. Да, что там не кричал! Он даже никогда не повышал голос. И даже когда казался смертельно уставшим, он оставался спокойным. Хотя в такие дни Дезмонд старался особо не мешать Истору, да и просто не попадаться ему на глаза. Не из-за того, что он его боялся. Просто он переживал за своего учителя и не хотел зря его волновать.