— Ты поднимаешь слишком большой вес, Тэнд.
— Я не злоупотреблял своей властью. Но считаю такую расстановку сил правильной. Мне хотелось бы прогуляться вместе с тобой, Джон, но я связан по рукам и ногам своими многочисленными обязанностями. Ты же знаешь, что любая власть налагает на человека большую ответственность.
— Да, я знаю. Спокойной ночи, Тэнд.
Кэрмоди провел рукой над экраном и уже собрался отойти от стола, но тут телефон опять зазвонил. На сей раз на экране появилось не лицо, а страшная маска. Она казалась огромной и не давала рассмотреть, что делается позади нее. Однако по звукам Кэрмоди понял, что звонят из телефонной будки на одной из многочисленных улиц города.
Голос, исходивший из неподвижных губ маски, был намеренно искажен.
— Кэрмоди, это Фрэтт. Я только хочу еще раз взглянуть на тебя, пока ты не умер. Я хочу посмотреть, страдаешь ли ты, — хотя вряд ли ты можешь страдать так, как я и мой сын.
Священник заставил себя успокоиться и ровным голосом сказал:
— Фрэтт, я не знаю тебя. И не помню инцидента, на который ты ссылаешься. Так почему бы тебе не прийти ко мне и не рассказать об этом происшествии? Быть может, тогда ты изменишь свое решение.
Наступила пауза, достаточно долгая, чтобы Кэрмоди понял, что озадачил Фрэтта.
— Ты думаешь, я настолько глуп, — наконец ответила маска, — что сам полезу в ловушку такого негодяя, как ты? Ты, наверное, просто спятил.
— Хорошо. Тогда назови мне время и место. Я приду один, и мы поговорим о твоей беде.
— Ты и так скоро меня встретишь. Но когда и где, ты знать не будешь. Я хочу, чтобы ты попотел, ожидая смерти. А потом ты сам будешь у меня ее просить. — Перед маской мелькнула перчатка, похожая на лапу с когтями, и экран померк.
В дверь постучали. Кэрмоди отодвинул засов — на пороге стоял Джилсон.
— Боюсь, что ничем вам не смогу помочь, падре, — сердито проговорил он, входя. — Я только что узнал, что сижу в отеле под домашним арестом.
— Это моя вина, — ответил священник.
Он рассказал Джилсону о том, что случилось, но тот не стал от этого счастливее, особенно когда услышал о телефонном разговоре с Фрэттом.
— Тогда мне лучше улететь отсюда следующим кораблем, — сказал он.
— Давайте спустимся в ресторан и поедим, — предложил Кэрмоди. — Обед за мой счет. Насколько я знаю, тут готовят земные блюда для тех, кто не привык к кэринянской кухне. Но проблема в том, что повар из Мексики. Если вам не нравятся энчиладас, черепаховый суп и ослятина под чили, то…
В ресторане они встретили Лифтина и Абду, которые сидели за одним столом. Оба мрачно жевали и выглядели очень сердитыми. Кэрмоди попросил разрешения присесть рядом, и Джилсон последовал его примеру. Он представился как бизнесмен.
— Вам отказали во встрече с Йессом? — спросил Кэрмоди у Лифтина.
Тот выругался и ответил:
— Они были вежливы, но дали мне понять, что я не увижу его до наступления Ночи.
— Тогда вам лучше «заснуть», — сказал Кэрмоди. — Хм-м, если Йесс запретит «сон», то неужели указ коснется и некэринян?
— Вы предлагаете мне погрузиться в «сон» и встретиться с Йессом после Ночи? — спросил Лифтин и покраснел. — Что мне, больше делать нечего?
Кэрмоди удивился, почему Лифтин так зол. Если он был наемным убийцей, то стремился бы закончить свою работу до наступления Ночи.
— А вы тоже полетите обратно? — спросил Кэрмоди у Абду. — Или вы еще не закончили свои дела?
— Эти ограничения застали меня врасплох, — ответил тот. — Но я продолжаю переговоры по телефону.
— Не думаю, что вам многое удастся сделать во время праздника. Большая часть дел сейчас приостанавливается.
— Кэриняне похожи на землян. Всегда найдутся такие, кто будет делать свои дела, несмотря ни на что, даже на землетрясение. — Лифтин ткнул большим пальцем в сторону дверей отеля. — Видите двух парней в голубой форме с красными перьями? Это копы. Они сделают все возможное, чтобы мы остались в этом покинутом склепе.
— Как тихо, — произнес Кэрмоди и осмотрелся.
В зале стояли еще десять столов, но четверо землян были единственными обедающими. Более того, в холле осталось лишь несколько клерков и коридорных. Отель казался пустым и мрачным.
— Я не могу оставаться в своей комнате, — продолжал Лифтин. — Она похожа на мавзолей. Повсюду холодный камень и мертвая тишина. Не пойму, на кой черт кэриняне строят такие здания?
— Они немного похожи на древних египтян, — ответил священник. — Они много думают о смерти, и их почти не интересует эта короткая остановка на планете. Они считают, что незачем оставаться здесь слишком долго.
— А что они думают о небесах? — спросил Абду. — Или об аде?
Кэрмоди подождал ответа Лифтина. Если он действительно тот, за кого себя выдает, то должен знать основы кэринянской религии. Его Церковь не стала бы посылать с миссией несведущего человека: межзвездный полет стоил очень дорого.
Но Лифтин ел, не поднимая глаз от тарелки. Когда стало ясно, что он не собирается отвечать на вопрос Абду, Кэрмоди сказал:
— У бунтистов существует два уровня небес. На нижнем обитают те, кто служил Йессу и вел добропорядочную жизнь, но не посмел пройти через Ночь. Их вечная жизнь на этом уровне почти во всем сходна с земным существованием. Они должны работать, спать, переживать неудобства, боль, разочарование и скуку. Но они живут вечно.
Верхний уровень предназначен для тех верующих, кто успешно прошел через Ночь. Там они наслаждаются вечным мистическим экстазом. Переживание, как вы понимаете, очень близкое к тому, что получают спасенные в христианской религии. Они воочию видят бога, но уже мистического Йесса — то есть красоту, которая скрывается за плотской маской живого Йесса. А вот Бунты не видит никто. Даже ее сын.
— А как насчет их ада? — спросил Абду.
— Ад тоже имеет два уровня. Нижний — для равнодушных к религии людей, не особенно ревностных верующих, лицемеров и заблуждающихся. А также для тех, кто осмелился пройти Ночь, но не дожил до ее окончания. Теперь вы понимаете, почему так немного йесситов остаются бодрствовать во время Ночи. На самом деле награда за успех достойна сурового испытания. Но неудачники расплачиваются за свои амбиции в аду. И таких очень много. Безопаснее вообще не рисковать. В таком случае вам забронировано место на нижнем небесном уровне.
Верхний уровень ада зарезервирован для эльгулитов. Там они переживают свой собственный экстаз, аналогичный удовольствиям истинных йесситов. Однако это темная радость — эдакий оргазм зла. Он хуже чем небесный, но если вы истинный эльгулит, то предпочтете его. Зло создает зло, и ничего кроме зла.
— Дурацкая религия, — проворчал Лифтин.
— Кэриняне говорят то же самое о нашей.
Кэрмоди извинился, оставил Джилсону свое переговорное устройство и вернулся в номер. Он хотел, чтобы тот позвонил ему.
— Я скоро уйду. Хочу проведать моих старых друзей-кэринян. И еще хочу дать Фрэтту шанс. Возможно, так мне удастся остановить его, либо нейтрализовав, либо убедив вернуться к здравому смыслу. Но прежде мне надо узнать, ктоон и чем я заслужил такую месть.
— Он может перехватить инициативу.
— Я это уже учел. Теперь о другом. Я собираюсь позвонить Тэнду и попробовать еще раз воспользоваться его влиянием. Попытаюсь снять с вас эти ограничения. Но не ради Фрэтта. Вы должны наблюдать за вашим подопечным Лифтином. Если он выберется из отеля, — а в этом у меня почти нет сомнений, — я хочу, чтобы вы тут же сели ему на хвост.
— Ладно, — ответил Джилсон. — Я буду присматривать за ним.
Кэрмоди отключил оперативную связь и произнес в микрофон телефонный номер Тэнда. На экране появилось лицо кэринянина.
— Тебе повезло, — сказал он. — Я собирался уходить. Чем могу быть тебе полезен?
Кэрмоди рассказал о своей просьбе. Тэнд ответил, что это не вызовет затруднений, и пообещал тут же отдать приказ.
— Вообще-то мы можем использовать дополнительную помощь. У нас нет людей, чтобы следить за Лифтином, если он вырвется на свободу. Так ты говоришь, он на все способен?