— Что это? Что здесь происходит? — возмутился незадачливый любовник. — Куда вы меня тащите? Что вам надо? — Он изумленно уставился на шофера. — Ты откуда здесь взялся?
Ответа не последовало. Соколова поволокли в комнату, где уже была открыта дверь на балкон. Женщина оказалась совершенно трезвой, действуя быстро и умело.
— Не надо! Я вам заплачу! Берите что хотите! — кричал Соколов. — У меня есть деньги.
Они выволокли его на балкон. Пьяный, он не мог сопротивляться.
— Помогите, — хотел он крикнуть, но водитель сильно ударил жертву в живот.
От боли Соколов потерял дар речи. Его подхватили под ноги, перевалили через поручень и бросили вниз. Проводив взглядом, женщина спокойно обронила:
— Я же говорила, что умею то, чего ты никогда не пробовал…
Водитель посмотрел вниз на распростершееся на асфальте тело. Было уже поздно, улица опустела, и падение человека никто не заметил.
— Одевайся и уходим.
МОСКВА. БОЛЬШАЯ ТАТАРСКАЯ УЛИЦА
Мельник предусмотрительно посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояли две молодые женщины в белых халатах. Одна с чемоданчиком в руках. Обрадованный, он распахнул дверь.
— Как вы быстро добрались! Такие пробки в городе. Хотел из ведомственной поликлиники врача вызвать, но понял, не доберется… Заходите… Когда появляется врач, сразу становится легче.
Женщины вошли.
— Вот видите, а все ругают скорую помощь, — наставительно сказала старшая из них. Спросила: — Что с вами приключилось? Рассказывайте.
— Давление подскочило, — пожаловался Мельник. — У меня теперь частенько скачет, особенно когда понервничаю.
— Ложитесь, — велела старшая. — Посмотрим ваше давление. И сердце нужно послушать.
Мельник послушно улегся на кровать. Врач села на стул рядом, достала тонометр. Завернула ему рукав рубашки, надела манжету, стала работать резиновой грушей.
— Какое у вас нормальное? — спросила она.
— Сто тридцать на семьдесят, — ответил Мельник.
— Сейчас двести на сто двадцать.
— Ого! То-то мне так плохо, — сказал Мельник.
— Что-нибудь принимали?
— Нет, как назло, ничего под рукой не оказалось.
— Сейчас мы вам сделаем укол и посидим с вами минут десять, — предложила врач. И сразу предупредила: — Но если давление не снизится, придется доставить вас в больницу.
— Нет, нет, только не в больницу, — взмолился Мельник. — Я недавно лежал, больше не хочу.
Подошла медсестра со шприцем в руках.
— Переворачивайтесь на живот.
Протерла ваткой и вонзила иглу.
— Здорово вы уколы делаете, — похвалил Мельник. — Я ничего и не заметил. А то есть такие коновалы, потом неделю сесть не можешь. Я в южных странах работал, там эпидемии разные, так что прививок много делали.
Врач внимательно наблюдала за ним:
— Сейчас вам станет легче.
Мельник благодарно кивнул. Вдруг у него перехватило дыхание. Он хотел что-то сказать, но агония была быстрой. Глаза закатились. Лицо окаменело.
Медсестра уже собрала свой чемоданчик.
— Я готова.
Врач, в последний раз посмотрев на тело Мельника, пробормотала:
— Не провожайте, мы сами найдем дорогу.
В лифте они сняли белые халаты. Когда обе женщины вышли из подъезда, подъехала карета скорой помощи.
— Это второй подъезд? — спросил их водитель с усталым лицом. — Квартира тридцать восемь здесь?
Женщины озабоченно переглянулись. Старшая покачала головой и извиняющимся тоном сказала:
— В тридцать восьмой никто не живет. Вас, видимо, разыграли.
И они пошли.
— Спасибо вам, — сказал им вслед водитель «скорой помощи» и нажал на газ. — Бывают же такие сволочи.
МОСКВА. КЛАДБИЩЕ
Когда у них был роман, Шувалов неизменно опаздывал на свидания. Лиза не обижалась и всякое опоздание превращала в шутку. На это свидание опоздать он не мог. Оно было последним. Больше на земле они уже не увидятся.
Ночь Шувалов не спал. Сначала Марина, теперь Лиза. Его любимые женщины умирали одна за другой. Вернее, их убивали. Хорош мужик, не в состоянии защитить своих женщин… Хуже того, навлекает на них смерть…
Когда Шувалов позвонил в институт, ему сказали, что Лиза выбросилась из окна. Сказали: самоубийство, сомнений нет, даже уголовное дело возбуждать не стали… Может, кто-то в эту версию поверил, но только не он. Несчастная Лиза попала в цепочку тех, кого поспешно устраняли, чтобы убрать любых свидетелей событий в спецблоке института. А теперь, получается, и некому рассказать, что там происходило. Он думал, это майор Осадчий подчищает хвосты. Оказалось, кто-то достал и самого Осадчего…