В Пермь поезд приезжал рано утром, но я и этой ночью спала мало, поэтому успела принять душ, а когда стала сушить волосы, испугалась своего отражения: на меня смотрело бледное лицо, совсем лишённое эмоций, с потухшим взглядом. Пришлось наносить румяна и накрасить губы более яркой помадой. Я спустилась на привокзальную площадь и пошла к стоянке такси. Очень хотелось кофе с сигаретой, но я решила потерпеть до дома. Ко мне подскочил таксист и предложил:
- Добрянка, Закамск?
Я назвала свой город.
- Пять тысяч...
Тут же назвал он цену.
Я, окинув его пренебрежительным взглядом, холодно ответила:
- Не наглей.
И прошла мимо. Он в след крикнул:
- Три тысячи и донесу багаж до квартиры.
И тут я услышала голос, который здесь просто не мог оказаться. Только от его тона веяло таким арктическим холодом, что у меня кожа покрылась мурашками:
- У девушки есть носильщик багажа.
И твёрдая рука перехватила у меня ручку чемодана. Я медленно повернулась, передо мной стоял Сашка, осунувшийся, заросший трёхдневной щетиной, только взгляд был не его. Я привыкла к весёлым искоркам в серых глазах, но сейчас он рассматривал меня холодными, светлыми, как сталь, глазами.
Он протянул мне два закрытых крышками стакана с горячим кофе, которые я инстинктивно взяла, а освободившейся рукой крепко сжал мою выше локтя и повёл к своему джипу. Я, ничего не понимая, молча шла рядом с ним. Не устраивать же на площади выяснение отношений. Наглый тип, сжав челюсти, молча закинул мой чемодан на заднее сиденье и, открыв переднюю дверь, не грубо, но твёрдо подтолкнул меня в машину, сам пристегнул ремнём безопасности и захлопнул дверцу. Сев за руль, повернувшись, холодно произнёс:
- За поездку ты мне заплатишь честным ответом, всего на один вопрос.
Я протянула ему стаканы с кофе и спокойно ответила:
- Спрашивай.
Сашка взял один стакан, кивнул на второй и сказал:
- Это твой. А вопрос задам позже, когда посчитаю нужным.
Меня начало бесить его пренебрежение, но я сдержалась и молча отвернулась. Сашка ввёл в навигатор название моего города, и мы, не глядя друг на друга, поехали.
Мы проехали уже половину пути, не сказав ни слова, от этого в машине чувствовалось дикое напряжение, мне показалось, что я чувствую его кончиками пальцев. После кофе очень хотелось курить, я нагло достала из пачки сигарету, но зажигалка оказалась в кармане джинсов, перетянутом ремнём. Сашка, не глядя на меня, резко, со стуком, припечатал своё золотое огниво о панель. Я, чисто физически, почувствовала, что этим жестом он словно своё клеймо на мне поставил. Гордо вскинув голову, я убрала сигарету назад в пачку, краем глаза заметив, как по Сашкиным скулам заходили желваки. Он начал притормаживать.
- Сейчас выкинет меня вместе с моим чемоданом посреди леса, - с тоской подумала я.
Но Сашка начал сворачивать с трассы на просёлочную дорогу. Остановив машину за лесополосой и отстегнув ремень безопасности, он повернулся ко мне всем телом. Я сидела гордо выпрямившись, не глядя на него, и ждала, когда он предложит мне выметаться из машины. Он же молча ждал, когда я повернусь к нему, мне кажется, мы в эту минуту люто ненавидели друг друга, воздух вокруг нас почти искрил от невысказанных эмоций. Я не выдержала первой, повернув голову, холодно посмотрела в блестевшие от злости Сашкины глаза. И тут, как выстрел, прозвучал его вопрос:
- Почему?
Я презрительно скривив губы, холодно бросила:
- Я видела твой финиш.
Даже капли раскаяния не промелькнуло в его глазах. Он молча приподнял бровь, словно спрашивая:
- И-и-и-и-и..?
Пришлось продолжить:
- И видела награду победителю, которую ты с радостью обнимал.
Этот наглый тип, нисколько не смутившись, с прежним холодом произнёс:
- Значит только для себя и своих подруг ты требуешь джентельменского отношения? Её же я должен был взять за шиворот и откинуть, как блохастого котёнка?
От злости кровь хлынула мне в голову, я почувствовала, как щёки вспыхнули румянцем, сузив глаза, подалась ему на встречу и прокричала прямо в лицо:
- Я никогда не требовала целовать моих подруг!
Тут он тоже сорвался и со злостью ответил:
- Ты видела, как я её целовал?