- Да! Видела! Видела! Видела! Как вы страстно целовались! Всё видела! - прокричала я и отвернулась, стараясь сдержать слёзы, уже ненавидя себя за эту вспышку.
Тон Сашки резко изменился, я даже не поняла с нежностью или жалостью в голосе, он задал свой вопрос:
- Так ты меня ревнуешь?
Я, чувствуя себя униженной, что раскрыла перед ним свои чувства, очень хотела соврать. Но не справившись с эмоциями, повернулась и зло закричала:
- Да! Да! Ревную! Легче тебе стало?!
И тут, не выдержав, я разревелась. Слёзы хлынули из глаз, заливая лицо. Я отвернувшись начала вытирать их ладонью, после чего сунула её Сашке в лицо, со словами:
- Теперь доволен?
Он схватил мою ладонь, губами собирая слёзы, и с раскаянием в голосе произнёс:
- Нет, не доволен. Но стало легче.
И притянул меня к себе.
Я, стараясь справиться со слезами, оттолкнула его и попыталась расстегнуть ремень безопасности. Сашка перехватил мою руку и спросил:
- Ты куда?
- Хочу выйти, покурить.
- Кури в машине, - разрешил он и опустил стёкла.
Я дрожащей рукой достала сигарету, он взял с панели свою зажигалку, дав прикурить, положил её мне в ладонь и сжал пальцы в своём кулаке. Я жадно затянулась, постепенно успокаиваясь. Сашка тихо спросил:
- Как ты думаешь, зачем я приехал?
Я, справившись со своими эмоциями, слегка пожав плечами, спокойно ответила:
- Откуда я знаю? Может не любишь, когда наложницы из твоего гарема к другим мужчинам уходят. Сейчас придушишь меня и закопаешь в этом лесочке. Дома ещё три дня не ждут, никто не хватится. А потом и не найдут.
Сашка хмыкнул, продолжая одной рукой сжимать мою ладонь со своей зажигалкой. Другой рукой убрал волосы и, нежно поглаживая мою шею, почти прошептал:
- Про придушить, я не подумал. Просто хотел взять тебя за плечи и долго трясти, пока твои мозги не встанут на место, и ты не поймёшь, что нельзя молча отворачиваться и уходить. Нельзя быть настолько жестокой и даже не выслушать человека, которому причиняешь боль своим уходом.
Я выкинула недокуренную сигарету и повернулась, сразу столкнувшись с нежным и мягким, как серый бархат, взглядом Сашки. Он словно что-то хотел мне сказать, крепче сжимая мою ладонь. И тут до меня дошло, что он НЕ КУРИТ. Что эта золотая зажигалка была одним из инструментов для соблазнения женщин. И теперь он отдаёт её мне, не как дорогой подарок, а как намёк, что я последняя. Больше она ему не понадобится. Я медленно вытянула ладонь из его кулака, раскрыла сумочку и положила подарок в кармашек, к пачке сигарет. Едва раздался щелчок замка, Сашка резко притянул меня к себе и, целуя в висок, прошептал:
- Не поступай больше так с нами. Мы же любим друг друга, не нужно больше таких испытаний.
Моя внутренняя стерва не смогла не вставить свои пять копеек, и я, посмотрев ему в глаза, ехидно спросила:
- Почему ты думаешь, что я люблю тебя?
В глазах у Сашки заплясали весёлые искорки и он, улыбнувшись, ответил:
- Я не думаю. Я знаю.
И закрыл мои губы долгим нежным поцелуем.
ОЛЬГА
Мои подруги разъехались, и дом как-то сразу опустел.
Александр нагнал Таню где-то на Урале. Неужели она нашла свою настоящую любовь? А начиналось всё с презрения, практически, с ненависти. Надеюсь, теперь Александр хотя бы перестанет задирать меня, и я смогу спокойно ходить на работу.
Иришка вскружила голову Арсену, и уехала с мужем. Но Арсен в результате стал мне хорошим другом.
Чем закончилась история Алёны и Стефана, мы так и не узнали, зато я познакомилась со своим соседом получше.
Я сидела возле бассейна, наблюдая за плавающими на поверхности воды листьями. Маленький листочек вишни напомнил мне, как мы веселились, бегали друг за другом, когда играли в скульптуры. Мне стало смешно и грустно. Я надеялась на новую встречу с друзьями… и мне была невыносима мысль о расставании с Тагиром.
ТАГИР
Оля сидела на веранде и ждала, когда я соберу вещи. Мой самолет улетал в восемь утра, и в шесть мне надо было уехать, чтоб не опоздать на него. Вещей у меня было немного, и я быстро их собрал. Оставалось пойти к Оле и провести остаток вечера с ней. Я взял небольшой замшевый мешочек из своей сумки и вышел на веранду. Оля сидела у бассейна и задумчиво смотрела на воду.
- Ну что, мы остались одни. В доме так тихо, как-то необычно, за последние дни было столько суеты, - произнесла она грустно, услышав, что я подошёл к ней.
Я присел к ней на креслице и приобнял.
Она подняла на меня свои красивые глаза и украла моё сердце навсегда, окончательно и бесповоротно. У нас оставалось всего шесть часов до разлуки и как никто из нас не знал, чем обернётся этот отпуск на море, так никто не мог предугадать, чем же закончится эта короткая июльская ночь.