- Я и без того понял твой меморандум почти полностью, неприветливо сказал ему Гастерсон. - Последние "ноль-ноль" обозначали секунды, правда? Сейчас я бы назвал это недоработкой - почему не микросекунды? А как ты запоминаешь, где уже записал меморандум, чтобы не сделать поверх него новую запись? В конце концов, ты ведь делаешь перезаписи.
- Щекотун сигналит и потом ищет ближайшее свободное место для информации.
- Понятно. А для чего это "Пух-Бах"?
- Да брось ты, - улыбнулся Фэй. - Это мой пароль для активации механизма, благодаря которому он не будет откликаться на случайные цифры, которые услышит.
- Но почему "Пух-Бах"?
Фэй хмыкнул:
- Прекрати. Эх ты, писатель. Это литературная ссылка, Гасси. Пух-Бах (ну вспомни же") был Лордом Выше Чем Все Прочие из "Микадо". У него был небольшой список, и ничего из этого списка никогда не упускалось.
- Ах да, - вспомнил Гастерсон, хмуро взглянув на него. Насколько я припоминаю, все, что входило в этот список - это имена людей, которым планировалось снести голову при помощи Ко-Ко. Лучше действуй поосмотрительней, Коротышка. Это может быть дурным знаком. Не исключено, что все эти рабочие, на которых ты нацепил щекотуны, качающие в них адреналин, чтобы они делали двойную работу, не замечая этого, однажды восстанут и придут, чтобы снести голову тебе.
- Только уволь меня от этой марксистской мифологии, запротестовал Фэй. - Гасси, у тебя абсолютно неверный взгляд на щекотуна. Действительно, пока что большую часть оптовых партий щекотунов закупили, если не считать правительство и армию, большие компании для перепродажи своим сотрудникам...
- Ага!
- ....но это все потому, что никто лучше щекотуна не обучит нового сотрудника его работе. Каждую секунду щекотун повторяет новичку, что надо делать, и тот сразу начинает работать в полную силу, не отвлекая других работников. А записать на пленку алгоритм рабочего процесса - самое плевое дело. И ты поразишься, когда узнаешь, какое благотворное влияние оказывает подсознательное воздействие на моральное состояние сотрудников. Ведь как обычно бывает, Гасси: большинство людей слишком недальновидны и лишены воображения, чтобы заранее оценить преимущества щекотунов. Они покупают их только потому, что это настоятельно рекомендуют их компании, а выплата осуществляется небольшими частями, которые высчитывают из зарплаты. Они обнаруживают, что со щекотуном рабочий день летит быстрее. Малыш на твоем плече - твой друг, несущий душевный комфорт и добрые советы. Первое, что он запрограммирован говорить, - это "Расслабься, приятель". Уже через неделю они носят щекотунов 24 часа в сутки и покупают их для жен, чтобы те не забывали причесываться, мило улыбаться и готовить их любимые блюда.
- Я понял, Фэй, - прервал его Гастерсон. - Щекотун стал попросту новомодным средством, повышающим производительность труда. Где-то я читал однажды о соляных таблетках. Торговые автоматы продавали их везде, даже в офисах с кондиционерами, где влажная подмышка встречалась не чаще двух раз в год, а девушки потели только шампанским. Десятилетие спустя люди уже не понимали, для чего предназначались эти пыльные белые таблетки. Иногда их ошибочно принимали за транквилизаторы. Точно так же будет и со щекотунами. Откроет кто-нибудь затхлую кладовку и увидит груды этого серебристого металлолома, собирающего пыль и...
- Не будет этого! - яростно запротестовал Фэй. - Щекотуны не мода. Они изменят историю, они сделают революцию в свободном мире! Да, как же! Прежде чем "Микросистемы" выпустили первый экземпляр в продажу, мы сделали правилом обязательное ношение щекотуна каждым нашим сотрудником! А это не что иное, как абсолютная вера в нашу продукцию...
- Каждым сотрудником за исключением самого высокого начальства, конечно, - язвительно перебил его Гастерсон. - И это не принижает твой собственный ранг, Фэй. Как начальник Отдела исследований и развития, ты, конечно, лицо заинтересованное и должен демонстрировать особый энтузиазм.
- Тут ты не прав, Гасси, - возликовал Фэй. - Наше высокое начальство, все до единого человека, отнеслось к своим персональным щекотунам с куда большим энтузиазмом, чем любая другая категория работников на всем предприятии.
Гастерсон сгорбился и покачал головой.
- Если это так, - мрачно сказал он, - то, возможно, человечество заслужило щекотун.
- Буду на этом настаивать! - с энтузиазмом и без колебаний согласился Фэй, а потом добавил: - Перестань придираться, Гасси. Щекотун - великое изобретение. Не выступай против него только потому, что ты имел какое-то отношение к его созданию. Ты должен только попробовать и тоже начнешь его носить.
- Предпочту умереть в мучениях.
- И прекрати эти мрачные разговоры! Гасси, я уже говорил и снова скажу: ты просто боишься этой новинки. Ты ведь даже закрылся шторами, чтобы не видеть фабрику по производству щекотунов.
- Да, я боюсь, - сказал Гастерсон. - Я действительно бо... О-о-х!
Фэй резко повернулся. Дейзи стояла в проеме спальни, на ней было короткое обтягивающее серебристое платье. На этот раз она была без маски, но ее коротко подстриженные волосы переливались серебром, а ноги, руки, ладони, лицо, шея каждый миллиметр кожи, не прикрытый платьем, - были раскрашены идеально ровными вертикальными зелеными полосами.
- Это сюрприз для Гастерсона, - объяснила она Фэю. - Он говорит, что я ему такой нравлюсь. Считается, что эта липкая зеленая жидкость еще и грязеотталкивающая.
- Хорошо бы, - заметил Гастерсон, а затем на его лице появилось восторженное выражение. - Я скажу тебе, почему твой щекотун так популярен, Фэй. Не потому, что он активизирует память, и не потому, что воздействием на подсознание поддерживает "эго" человека. А потому, что каждому дает возможность освободиться от ответственности, помогает не замечать тяготы каждодневного существования. Знаешь, Фэй, их ведь очень много, этих маленьких человечков, принадлежащих к подземной крысиной расе, боящихся атомной смерти и посмертного воздаяния, и у них достаточно денег, если выпала Удача, чтобы дожить до новой Удачи, а еще есть миллионы и миллионы правил игры, которые им необходимо помнить. Представь себе такую пешку: каждое утро, когда он просыпается, он должен помнить обо всем, что ему нужно сделать, иначе он может три раза подряд упустить свою Удачу, и, возможно, впереди замаячит страшная черная ладья в железных доспехах и собьет его с шахматной доски. Но теперь, глядите-ка, у него есть щекотун, и он поверяет этой милой серебристой вещице все, что надо помнить. Конечно, ему не избежать, в конце концов, всех этих дел, но пока он не чувствует груза ответственности, она больше не давит на его хлипкие плечи. Он освободился от обязательств...