Как ни странно, я сразу узнала “своего” Санту. Он скучающе сидел в ряду других таких же одиноких Сант.
- Привет, - поздоровалась я, с удовольствием отметив, что вживую его глаза оказались ещё интереснее - они были зелёными как изумруды. - Ты Эдвард?
- Да! - вскочил он, обрадованный точно ребенок. Остальные Санты загалдели - кто одобрительно, а кто и удручённо.
- Я Белла. Меня прислали в пару к тебе, - протянула я ладонь для рукопожатия. На веках моего Санты образовались маленькие морщинки довольного смеха, а рука оказалась крепкой.
- Отлично, Белла! Приятно познакомиться. Я у тебя первый? - голос был глубоким, с бархатными нотками, и мысленно я поблагодарила добрую секретаршу, позволившую мне выбрать этого Санту среди многих. Странно, но у меня вдруг быстрее и горячее забилось сердце. И очень захотелось увидеть лицо напарника без усов и бороды.
- Да, первый, так что я пока не очень понимаю, что от меня требуется, - я чувствовала, что мои щеки начинают гореть.
- Тогда введу тебя в курс дела, - покраснев ещё больше моего, он махнул рукой, и мы встали в очередь из шумных возбужденных работников. Попутно объясняя, что я теперь своими руками буду творить настоящие чудеса, Эдвард открывал шкафчики, мимо которых мы проходили, и со словами “ты слишком легко одета” выдал мне теплый шарф, шерстяные леггинсы зелёного цвета и серебристый полушубок.
- А ты здесь давно? - поинтересовалась я, с любопытством разглядывая своего симпатичного, жизнерадостного и вдохновленного напарника.
- Два года, - широко улыбнулся он, продемонстрировав голливудскую улыбку с идеально ровными зубами.
- А куда делся твой предыдущий эльф?
Он улыбнулся шире.
- Двадцать пятые? Их перевели к менее удачливому Санте!
Эта цифра занозой засела в голове, - секретарша назвала меня семьдесят пятым эльфом. Я нутром чуяла, значило это не просто порядковый номер.
- Ты совсем не понимаешь, что здесь происходит, да? - веселился Эдвард, поглядывая на меня с предвкушением фокусника, собирающегося раскрыть свой самый лучший секрет. Звучало интригующе и загадочно, как будто впереди ждёт нечто большее, чем работа актера.
Мы повернули за угол, откуда все сильнее веяло ледяным зимним ветром, и моя челюсть поздоровалась с полом от открывшейся впереди захватывающей картины. На огромной вертолетной площадке, покрытой искрящимся в свете прожекторов снегом, приземлялись и взлетали настоящие, не побоюсь этого слова, сани! Запряженные живыми, и я бы не рискнула произнести это слово вслух, оленями, твою мать! Стоящий в голове очереди вылитый Гендальф выдавал каждой паре-тройке-четверке Сант-эльфов большие мешки, привезённые с нижнего этажа на обыкновенном подъёмнике. После небольшого напутствия “Гендальфа” сани в буквальном смысле взлетали…
От шока мои ступни примерзли к полу. Эдвард настойчиво подтолкнул меня вперёд, тихонько смеясь. Выпучив глаза, я медленно приближалась к конечной цели, желая проснуться в своей постели и обнаружить, что это был просто мираж.
Чем ближе я оказывалась к взлётной площадке, тем сильнее рос ужас. Мне что, предстоит в самом деле ЛЕТЕТЬ?! Нет-нет, с самолетами у меня нормальные отношения, но ЛЕТЕТЬ В САНЯХ, ЗАПРЯЖЕННЫХ ОЛЕНЯМИ, КАК В ДЕТСКИХ СКАЗКАХ?! Я на такое не подписывалась!!! Мое сердце отбивало барабанную дробь. Испуганно моргая, я тщетно пыталась вспомнить содержание документа, который подсунула мне секретарша. Уверенная, что отлично знаю права и обязанности сторон, я даже не прочитала его…
- Боишься? - Эдварду приходилось прикладывать немаленькие усилия, чтобы заставить меня идти.
- Охренеть! - это было первое слово, которое смогло вылететь из сжатого горла, и адресовано оно было “Гендальфу”, изо рта которого вылетало серебристое мерцание. Касаясь стоявших перед магом людей и оленей, оно оседало на одежде и коже едва заметным инеем и приподнимало сани над поверхностью, как в шоу самых крутых иллюзионистов.
Мои глаза окончательно вылезли из орбит, когда группа из четверых работников - одного Санты и трех его подручных-эльфов - воздушно всплыла на мягкие бархатные сидения и невесомо, позванивая колокольчиками, умчалась в ночное небо…
Гендальф вручил мне большой красный мешок и какую-то штуку, похожую на кальян. Мой саркастический разум тут же выдал порцию предположений о галлюцинациях, спровоцированных витающим в воздухе незаметным газом, который распыляют при входе и одурманивают им всех входящих сюда потенциальных работников. Я не успела обдумать это: ненатурально-кукольно улыбнувшись, Гендальф окатил меня своим мерцающим дыханием, и я почувствовала, как наэлектризовался каждый мой волосок, а тело стало лёгким, как пёрышко, оторвалось от земли и взмыло в воздух.
Я хотела завизжать, но горло перехватило, а Эдвард, смеясь, усадил меня на мягкое сидение комфортабельных саней. Я не могла пошевелить ни шеей, ни ногами, так и застыла с мешком в одной руке и кальяном в другой, от спазма страха неспособная закричать, мысленно молящаяся, чтобы все это оказалось просто чьей-то шуткой. Сани мягко тронулись с места, и я зажмурилась, чтобы не видеть происходящего вокруг. Невесомость окружила меня, лишь веселая мелодия колокольчиков и ласкающие лицо снежинки свидетельствовали, что мы двигаемся.
Эдвард прокричал мне что-то в ухо, и я с трудом разлепила веки: мой Санта пытался выковырять из моих оцепеневших пальцев мешок и кальян. Вокруг было темно, хоть выколи глаз, снежные вихри стремительно проносились мимо, закручиваясь в спирали. Я не стала смотреть вниз, чтобы не получить инфаркт.
- Белла, чем быстрее закончим работу, тем скорее вернемся, - утешал меня Санта, с трудом отбирая мешок и кальян. Из мешка он выудил письмо, вместо адреса корявым детским почерком там было выведено “Санте на северный полюс”. Я моргнула, когда Эдвард приложил конверт к устройству в виде корабельного штурвала. Сани тут же накренилось, меняя направление.
Все, что происходило у меня на глазах, выглядело нереальным. Эдвард всунул письмо в прорезь на боку кальяна и оно, клянусь, вспыхнуло внутри, но не огнем, а таким же серебристым свечением, какое вырывалось изо рта Гендальфа. Сани плавно потянуло вниз, замелькали огни города и, неожиданно, мы приземлились на крыше высотки. Эдвард шустро выбрался из саней, махнув мне рукой.
- Мы полезем через трубу? - пискнула я сдавленным голосом.
- Так бывает только в кино, - улыбнулся Эдвард, подзывая меня к вентиляционной шахте и “раскуривая” кальян, чтобы из него стал сочиться пар.
- Что происходит? - я с трудом взяла себя в руки и задала вопрос.
- Работай, семьдесят пятый, - Эдвард притянул меня к себе, обняв за плечо. - Закрой глаза и вдыхай.
Ну точно, мы все абсолютно укуренные, вот и мерещится всякая чертовщина. Однако я послушно вдохнула серебристый дымок и… Словно бы ухнула в образовавшуюся под ногами пропасть. Взвизгнуть мне не позволила ладонь, зажавшая рот.
- Где мы? - шепотом спросила я, ощущая необычное покалывание в руках.
Вокруг царил мрак. Мерно тикали на прикроватной тумбочке часы, двое людей безмятежно спали в теплой постели. В углу переливалась неяркими огнями нарядная ель. Через открытую дверь спальни было видно подсвеченную голубоватым ночником детскую комнату. Мы были в чьей-то квартире, вероятно по адресу, указанному на письме.
Эдвард подкрался к изголовью кровати, и только сейчас я заметила, что вся его кожа светится изнутри серебром, как дыхание Гендальфа.
- Охренеть, - потрясённо молвила я, начав сомневаться, что мой напарник - человек. - Теперь ты наколдуешь им подарки?!
- Мы не колдуны, - покачал головой Санта, совершая странные манипуляции с кальяном и спящими людьми, направляя дымок в их сторону и давая и им хорошенько накуриться. - Мы всего лишь связующее звено между людьми, даём возможность родителям узнать мысли и чаяния ребенка, дарим шанс воплотить его мечты. Санта Клаус существует, Белла, но он не совсем такой, каким представлен в сказках и детских фильмах.
Он говорил так, словно хорошо его знал. Любопытно, тот Гендальф на старт-площадке и есть Санта? Или Санта Клаус - это собирательный образ из множества сверхъестественных существ, работающих как единый механизм?