Разбилось окно, и внутрь полетели капли дождя. Поднялся ветер.
— Настало ли наконец время для церемонии? — спросил Франк/Корвин.
— Настало, — ответил Рик/Дэнфорт и отправился на кухню, вернее, туда, где когда-то была кухня.
Остальные последовали за ним, неохотно поплелись и Ксандр/Сара, и Баффи — но только потому, что Франк/Корвин подталкивал ее в спину.
Они собрались вокруг гриля. Макгаверн/Мэтер осторожно водрузил на него скульптуру В.В. Вивальди, и камень тут же зашипел, наполнив помещение едким черным дымом.
Четверо одержимых принялись петь и танцевать. Лунный камень раскалился докрасна, словно уголь, только не сгорал — возможно, он и не мог сгореть. Чтобы растопить его, жара духовки было недостаточно.
— Вот оно, — сказал Ксандр/Сара. — Он идет! Мастер приближается!
Баффи еще никогда не доводилось видеть мистический разрыв во времени и пространстве, когда исчезают границы между здесь и там.
Комната заполнилась каким-то другим дымом и теплом. Дым клубами уходил в огромную дыру в потолке, но, несмотря на это, жара становилась просто невыносимой.
— Я уже забыл, каково это — быть человеком, — промолвил Рик/Дэнфорт, задыхаясь.
— Тихо! — шикнул Франк/Корвин. — Мастер идет! И в самом деле: из ниоткуда появилась белая рука с кожей, напоминающей кожу то ли червей, то ли рептилий, за ней последовал черный щегольской рукав.
— Модник какой, — заметила Баффи. — А кожа-то до чего бледная!
— Молчи, несчастная плутовка! — сказал Рик/Дэнфорт.
— Никакого уважения! — воскликнул Мастер. Уже появились его голова и торс. Обеими руками он ухватился за раскаленный гриль, не обращая ни малейшего внимания на температуру. Казалось, он испытывает экстаз. — Вижу, вы позаботились о хорошем местечке для меня. Как мило с вашей стороны.
— Не хотите перекусить? — поинтересовался Рик/ Дэнфорт. — Мы подумали, вы с радостью начнете с этих двоих.
Мастер с довольной улыбкой уставился на Баффи. Баффи ухмыльнулась в ответ. Он был ключевой фигурой во всем этом кошмаре.
Настало время действовать. В следующие секунды она узнает, суждено ей выжить или погибнуть. Одно мне известно точно, подумала она. Независимо от того что случится со мной, Мастер умрет. Снова и снова. А теперь мне нужно только отвлечь внимание…
Внезапно Баффи краем глаза заметила легкое движение. Она обернулась и увидела, как Ксандр/Сара, зажав в руке какой-то предмет, бросился к Мастеру с явным намерением убить его.
— Нет! — закричала Баффи. — Шашлыком! Не шампуром!
Ксандр/Сара остановился перед грилем и несколько раз шлепнул Мастера по плечам и груди куском мяса.
Мастер, в самый разгар церемонии сбитый с толку этим докучливым человеком, отнял шашлык у Сары и осторожно поднял его двумя пальцами с выражением отвращения на лице.
— Да вы хоть понимаете, сколько полезных веществ было потеряно, когда они испортили это мясо, поджарив его?
— Правда? А мне кажется, оно немного сыровато! — сказала Баффи. Руки ее были свободны — она разрезала свои путы ножом, который подобрала раньше, когда вроде бы нечаянно наткнулась на стол. — Давайте-ка его порежем.
И запустила нож.
Она отметила, что, видимо, Ксандр/Сара не слишком-то верил в ее способности, поскольку тут же упал на пол, хотя Баффи метила на добрых полдюйма в сторону от него/нее.
Отлично. Нож перевернулся в воздухе и вонзился глубоко в грудь Мастера.
— Вот что называется хороший нож для мяса! — с удовольствием отметила Баффи. — Игра окончена.
Мастер в ужасе опустил взгляд на нож, торчащий из его тела, однако так и не смог заставить себя прикоснуться к нему. Это внезапное происшествие разрушило чары четверых жрецов, и они замерли. Зловещее равновесие нарушилось, и ворота между здесь и там начали закрываться.
— Вы подвели меня! — крикнул Мастер Рику/ Дэнфорту, и голос его сорвался. — Мне следовало бы предвидеть. Вы вернетесь со мной! Вы все вернетесь вместе со мной! — Он протянул руку и резко сжал ее в кулак, словно выхватив из воздуха четыре потусторонние субстанции.
А потом провалился обратно в пролом. Рик и Лора Черч, Дэррил Макгаверн и Эрик Франк, потеряв сознание, рухнули на пол.
— Все кончено, — сказал Ксандр/Сара. — Теперь я могу покинуть этот мир в уверенности, что сполна уплатила за злодеяние, в котором приняла участие триста лет назад.