Ну а я... Сегодня я танцевала только для них двоих. И пусть сколько угодно измываются мои "друзья" над тем, как одет мой кавалер, над его смешными, "жабьими", очками, я люблю его в любом виде, и ни слова не скажу ему, что не мешало бы изменить что-нибудь в своём внешнем облике, даже не намекну. А вдруг он обидится? А вдруг я своими замечаниями унижу его? Нет, меньше всего на свете я хотела сейчас такими вещами рисковать.
Я вспоминала, какой шок я испытала, заглянув на минуту в комнату Вадима. Три стены в ней были забиты книгами - коллекция его отца, а вот четвёртая... увешана моими фотографиями, афишами, портретами, рисунками, коллекцией автографов, цитатами из моего дневника. Какие-то мелкие игрушки, которые меня просто просили подержать недолго в руках. Даже те два глянцевых журнала, в которых мне удалось поучаствовать, и то присутствовали на почётном месте. Ясно, что достались они Вадиму не просто, покупал за солидные деньги. Ох уж эти мои фанаты! Ни стыда, ни совести у них нет!
Ещё я посматривала на своего лобастого "бойфренда" и поражалась его напористости. Он знал, что прежде всего нужно любой женщине: уютная, просторная клетка, которая называется "дом". И чтобы в этой клетке всё было: добротная, безотказная бытовая техника, красивая мебель, и ещё много-много очаровательных мелочей. Ну а если она ещё и артистка, то обязательно гримёрная, студия. Иначе её не удержать. Улетит птичка!
И всё кричало во мне, перекрывая вопли вокруг меня: "Да! Да!! Да!!! Багира больше не одна!"
Я была настолько переполнена эмоциями в тот день, что у меня с трудом хватило сил, чтобы раздеться, и тут же рухнуть в постель.
Зря я, конечно, так сделала, только перебила себе сон. Уже через пару часов я очнулась и поняла, что буду теперь долго ворочаться, перебирать в памяти какие-то мелочи, считать овец, вообще всю живность, которая только есть на свете.
Совершенно измученная, через какое-то время, я всё-таки встала: решила посидеть лучше немного на кухне, соорудить себе лёгкий салатик, заварить некрепкий чай. Дверь в комнату Вадима была приоткрыта, однако когда я заглянула в неё, его не оказалось на месте. Студия была также пуста, как и утром, на кухне тоже никого. Я не на шутку всполошилась, никак не могла понять, что случилось. Наспех оделась, взяла ключи и захлопнула за собой дверь.
Однако и на улице никого не было. Быть может, мой рыцарь обиделся, что я не взяла его с собой на посиделки? Ребята в этот раз меня приглашали, их очень заинтриговал мой спутник, однако я, как обычно, отказалась.
Мысли не унимались. Куда же он всё-таки делся? Может, решил посидеть немного в нашем любимом кафе? Но машина стояла на месте. И тут меня неожиданно кольнула догадка: Соня, кто же ещё? Они так мило болтали друг с другом весь вечер, немудрено, что решили и дальше продолжить общение. Что ж, почему бы и нет? В конце концов, Вадим свободный человек, а отношения между нами уже сложились, как дружеские.
Посидев немного на лавочке, я решила вернуться. Жизнь есть жизнь, дружба тоже неплохо, ведь в принципе, Вадима можно понять. И лишь когда я наконец дошла до двери в квартиру, меня осенило: крыша! Хотя, с какой собственно стати? Он ведь не Карлсон. Может, у меня самой что-то в голове протекло? Но как бы то ни было, я вызвала лифт, и уже через пару минут поднялась на верхний этаж. Замок действительно был открыт.
Мне не понадобилось долго искать, Вадим и в самом деле сидел у самого края, в глубокой задумчивости, обхватив колени руками и упершись в них подбородком. Я подошла и молча села рядом. Вадим лишь слегка кивнул в мою сторону.
Мне не надо было ничего объяснять, я сразу всё поняла. Мои глаза поискали удобное место, куда можно было упасть там, внизу. Любовь не просто давалась моему рыцарю, она ковалась, ломала привычные представления, перегородки, и исход трудно было предсказать. До сих пор?
Вадим словно прочитал мои мысли.
- Это всё в прошлом, - усмехнулся он. - Сегодня я праздную начальную точку отсчёта в моей новой жизни.
Разрушилось последнее препятствие между нами. Мы говорили и не могли наговориться. То, что происходило, нельзя было назвать иначе, как общение душами. Когда женщина и мужчина достигают таких сфер, где они как бы сливаются воедино, и две половинки делаются вдруг единым целым.
Я сетовала на то, что знаю, как мало мне отпущено времени, и давно уже веду счет на месяцы, а не на годы, как другие люди. О том, какое важное значение играют в моей жизни цветы, танцы, музыка, поэзия. О том, как я ненавижу "прозу жизни", теперь вот ко мне пришла любовь.
А он лишь усмехнулся в конце и сказал: "Я знаю, Леа", поразив меня в самое сердце. Каюсь, в своих прошлых размышлениях я кое-что утаила. К примеру, то, что в "Книге джунглей" Багира точно была представлена, как чёрный леопард. "Чёрная Леа" - очень узкий круг почитателей знал меня под таким, сокровенным, именем. Как оно могло к Вадиму просочиться? Опять через фанатов? Но так или иначе, между нами не было больше тайн.
Мы взялись за руки, спустились вниз, и мир остановился.
Глава 5. "Божественный закон"
Я открыла глаза, надела очки от солнца и потянулась за пультом. Клик - и медленно поехали в разные стороны портьеры, загораживавшие окна. Снаружи была прекрасная погода.
Ещё три клика, не спеша - одна за другой загорелись подсветки. И вот он наконец ночной Париж, так высоко под потолком, чуть ли не в самых небесах.
Я всё-таки не удержалась, хоть и сильно рисковала: записала своё "Джангл танго" в одной самодеятельной студии. Ещё один клик, и полилась музыка.
Был будний день, Вадим ещё до моего возвращения убежал на работу. Я встала, и как была голышом, прогулялась по нашей квартире. Как много в ней изменилось! Как и в наших отношениях, представлениях друг о друге. Всё пело и танцевало во мне: "Багира больше не одна!"
"Берите от любви то, что трезвый человек берёт от вина, не становитесь пьяницей. Если ваша любовница верна и чистосердечна, любите её за это; если этого нет, но она молода и красива, любите её за красоту и молодость; если она мила и остроумна, тоже любите её; и, наконец, если ничего этого в ней нет, но она любит вас, любите её. Не часто встречаешь любовь на своём пути".
Альфред де Мюссе
Альфред де Мюссе, последний из романтиков, которого сейчас многие незаслуженно забыли. Но меня уже не устраивал тот минимум, который он здесь описал. Сам он в любви купался, один его роман с Жорж Санд чего стоит. Сегодня и мне открылось то, что раньше не могло пригрезиться даже в самых смелых мечтах.
"Любовь - неизъяснимое таинство. Несмотря на тяжёлые цепи, несмотря на пошлость, несмотря на всю мерзость, которой окружают её, несмотря на целую гору извращающих и искажающих её предрассудков, под которой она погребена, несмотря на всю грязь, которой её обливают, - любовь, стойкая и роковая любовь всё же является божественным законом, столь же могущественным и столь же непостижимым, как тот закон, который заставляет солнце сиять в небе".
Альфред де Мюссе
Спасибо тебе, Альфредушка! Этими словами ты подарил мне ещё одну, третью, жизнь.
"Божественный закон!" Только сейчас я по-настоящему получила право петь, писать, рассуждать о любви: когда она пришла ко мне.
И теперь мне уже не страшны были ни время, ни любые внешние обстоятельства, чтобы полностью, во весь голос, реализовать, выразить себя.