Кетту постарался чуть улыбнуться в ответ, чтобы быть дружелюбным. После чего, поправив лямку на плече, на которой держался походный сундучок с зельями, вышел из таверны. Невысокая, тонкая сосёнка, единственная на всю деревню, действительно являлась хорошим ориентиром. Приметная она была. Нижние ветви и верхушка у неё были кем-то заботливо срезаны, чтобы не мешали солнцу освещать огород... Чего же не выкорчевать дерево полностью, не особо беспокоило Кетту. Мало ли завет прежнего хозяина двора свою роль сыграл? Или в примету какую нынешний верил? Столько уж странностей на ровном месте деревенщины творили, что на всякую обращать внимание, удивляться сил не хватило бы. Так что Кетту прошёл мимо нескольких дворов по улочке столь узкой, что только одной телеге и проехать. Любопытные жители время от времени бросали на него заинтересованные взгляды, в которых читалась то неприкрытая злость, то затаённая надежда. Кто-то украдкой сплёвывал и шептал глупые слова от сглаза, считая, что это не заметно. Глупые же, ибо для заговора не столько слова нужны, сколько сила в них вложенная.
Домик, в который староста пустил некромантов, казался не самым бедным. И если забор вокруг него покосился, земля поросла сорняками, то само строение выглядело весьма добротным. Серые от старости и грубо отёсанные брёвна плотно стыковались друг с другом. Щели заботливо были проконопачены сухим мхом, ещё пахнущим болотом. Соломенная крыша обновлена, а на ней выделялась каменная труба. Обычно крайние дома принадлежали беднякам. Топились такие хаты по-чёрному, чтобы тепло беречь. И уж точно подполья не имели. Простой земляной пол, иногда замазанный глиной. А эта изба светлая... Хотя и стояла поодаль. Как будто кто-то специально оставил ещё местечко для пяти, а то и семи дворов между ним и соседской полуземлянкой. Три узких окна в ряд, и так плотно закрытые ставнями, со стороны улицы подпирались толстыми кольями. Собственно, как и дверь на тяжёлых массивных ржавых петлях. Местные действительно боялись этого дома. Однако гвоздями не воспользовались. Пожалели в надежде как можно скорее сжечь распроклятое место. Это Кетту порадовало. Не хотелось бы полвечера тратить на выдирание железяк из косяка. А так он отшвырнул подпорки от ставень, снял их, поднялся по крылечку, да с силой пнул ногой последний длинный кол и легко открыл дверь. Та еле слышно скрипнула.
Прежде чем войти внутрь охотник осторожно принюхался. Эта привычка ни один раз спасала ему жизнь. В воздухе витал запах. Весьма неприятный, чуть приторный, свойственный для старых людей. И достаточно хорошо уловимый... Возможно дом был всё ещё обитаем. А, значит, следовало быть осторожнее и держать оружие наготове. Редко какой хозяин любил незваных гостей.
Внутри оказалось не очень темно. Возможно, будь на месте Кетту кто-то другой, то в дело мог бы пойти и светильник. Но глазам оборотня вполне хватало вечернего света. Однако он всё равно первым делом отодвинул от проёмов окон плетёные щиты, служившими чем-то сродни гардин в богатых особняках. Ни к чему, чтобы местные жители и его в чём-либо заподозрили. Тусклые лучики, прячущегося за рыхлыми облачками, низко висящего солнца сразу проворно проникли в дом. По деревянному пыльному полу тут же пробежала крошечная испуганная мышь и скрылась в щёлке под ближайшей лавкой.
Обстановка была крайне простой, но ухоженной. Посредине стояла добротная печь, вымазанная, как и потолок, белой глиной. Напротив входа располагался длинный стол, под которым приютились всего два чурбана. Гостей здесь, видимо, не так много бывало. Вдоль стен несколько лавок да огромный раскрытый сундук. Кетту подошёл к нему, с подозрением заглянул внутрь. Сидящий там крупный чёрный паук не обрадовался посетителю и поспешно перебежал в дальний угол паутины, как бы желая сообщить, что нечего тут порядочным оборотням и делать. Ничего не оставалось, как найти люк в подполье. Хотя и искать особо не пришлось. Он скрывался под единственной грубой циновкой. Подняв крышку, Кетту сморщился. Старческий запах, став мгновенно сильнее, затеребил ноздри. Вниз вела приставная лестница, перекладины которой крепились пеньковой верёвкой. И то, что сия конструкция весьма хлипкая, легко можно было различить в тёплом свете огня, исходящем от свечи внизу.
- Эй. Я с миром! - решил предупредить о своём присутствии Кетту.
Конечно, природа, благодаря крови оборотня, наделила его уймой преимуществ. Хороший слух, достаточно чуткое обоняние, весьма острое зрение, ускоренные реакции, крепкое здоровье, долголетие и более быстрое восстановление от ран. Достойное вознаграждение за скрытный образ жизни и лунные ночи, когда просыпается некое иное "Я". Возможно, будь его перевоплощение более грозным, это и можно было бы назвать проклятием. На утро же Кетту не ждали размытые воспоминания о нападении на людей. Разве что несколько задушенных сочных куриц. Ведь чем может быть опасна чуть более крупная, чем обычно, лисица? Он представлял намного большую угрозу в более привычном для него облике человека... Но здесь. Понимая, что внизу скорее всего затаился опасный колдун, ожидающий нападения, рисковать зазря надобности не было.
- Все вы с миром. Только и думаете как бы в гости на костерок посреди деревни зазвать старого человека! Уважить по полной то бишь, - пробурчал ворчливый шамкающий мужской голос.
Собственная шутка колдуну видимо понравилось, ибо он тут же сухо и противненько захихикал.
- Распоследний дурачок я деревенский что ли? Некроманта жечь. Выдумал! Сейчас! Как же! - даже обиделся и одновременно рассердился Кетту. - Давно известно, что после насильственной смерти все погосты в округе зашумят. Разве один охотник на нечисть тут справится?
- А ты таким охотником, значит, будешь? - старичок снова захихикал, но от слуха оборотня не ускользнуло и то, что в словах прозвучало не только тихое любопытство, но и глубокая заинтересованность.
- Зачем же буду? Уже есть, - радушно ответил Кетту, понимая, что ему довелось повстречаться с самой противной разновидностью стариков, искренне считающих себя самыми умными. То есть уже не замечающими собственный маразм и повсеместно старающимися отпустить скользкую шутку. Такие и парня себя глупым прочувствовать заставят, и девушку от стыда краской заливаться. Вот только оборотень и сам был достаточно взрослым, чтобы вести себя аналогично... За исключением маразма, конечно.
- Чего же ты по дому моему без приглашения шастаешь аки вор какой? - продолжил в том же духе противный старикашка. - Небось брешешь мне всё. А у самого то и метки на ладони нету! Ищешь только где задарма поживиться.
- Да говорили мне, что в этом доме хозяина уж нет. Некромант раньше жил. Так он такую нежить создал, что только пятки сверкали как из деревни убегал от своего же создания... Не уж то вы он и есть? - невинным голосом спросил Кетту.
- Ты, парень, это. Думай, что говоришь! - насупился старик. Видимо словесный укол пришёлся по больному месту, потому что некоторое время колдун даже угрюмо молча дышал. - Спускайся ко мне вниз. За дело поговорим... Приглашаю, охотничек!
Не тратя время на раздумывания, Кетту заскользил вниз по лестнице. Никакой колдун приглашениями разбрасываться не стал бы. А это вещь очень важная. Теперь можно себя в безопасности в этом доме почувствовать. Хотя и в определённых пределах.
Подполье оказалось довольно большим. Чуть меньше комнаты наверху. Стены и пол покрывала плетёная из тонких веточек и трав циновка. Сразу возле лестницы стояла бочка, покрытая трещинами. Её крышку покрыла уже настоящая горка оплавленного желтоватого воска. Чуть дальше, вдоль стены, полки с припасами. За ними приютилась лежанка, частично прикрывающая огромный символ, нарисованный чем-то непонятным на запах. А по другую сторону стоял лишь стол с грубым табуретом, на котором восседал некромант.