«16.07.1952. Указом комиссии по вопросам охраны труда. По факту неоднократного нарушения требований норм охраны труда, выявлено:
— Не обеспечено безопасных условий труда для рабочего состава;
— Участились несчастные случаи с рабочим составом на рабочих местах;
— Игнорирование требований комиссии по вопросам охраны труда.
В связи с данным актом, прошу возбудить уголовное дело на имя Тополева Павла Лаврентьевича, директора завода "Октябрьский Комсомолец", по статье...»
Выяснив все необходимое, Анатолий задумался.
«Итак, что мы имеем на данный момент? — размышлял полковник. — Нарушение требований техники безопасности, многочисленные травмы. Какого рода, интересно знать? Может, комиссия предпочла о чем-то умолчать? Не шибко-то все и однозначно на первый взгляд. Сажать руководителя за постоянные несчастные случаи? Несчастный случай в моем понимании — упал кирпич на голову или кто-то не увидел стенку перед собой. А, чем черт не шутит?»
— Зина! — рявкнул Анатолий.
— Да?
— Мы займемся этим делом!
Наступил долгожданный вечер. Машинистки отстреливали очереди на печатных машинках, раскаты которых были слышны отовсюду. Тяжек их труд — предстоит редактировать отчеты по проделанной работе. Статистика, личные дела, план на следующий день — все это само себя на напечатает. Им нет дела до суеты, что происходит вокруг них. Только гордо стоящий рядом примус и неизменный бумажный сверток с котлетой напоминают о реальности этого мира. Все рядом, в быстром доступе, дабы не бегать лишний раз со своего рабочего места.
Усевшись на подоконнике, трое милиционеров резались в карты. Периодически игроки по-дружески материли друг друга да отвешивали затрещины, если замечали за мухлежом. А как иначе? Играли ведь на сигареты. И не на пачку "Бахчисарая", а на крепкие, добротные американские «Viceroy». Они не тухнут, когда кладешь их на пепельницу, их не надо поджигать по несколько раз. Ну и, как минимум, достать их было очень тяжело. Поэтому стимул мухлевать был у всех, что придавало игре особой остроты.
Еще двое потягивали чай, курили и живо обсуждали, как взять «на живца» банду «пацанов», которые воровали одежду со склада.
В целом, в отделении даже вечером кипела жизнь, хотя уже не такая напряженная. Это скорее напоминало ласкание скал волнами после бушующего шторма. На город постепенно начала опускаться ночь, и скоро должна прийти следующая смена, поэтому пора приступать к приведению себя в людской вид. К рукомойникам было не протолкнуться. Зачем греть воду у себя дома, когда природа и так все сделала сама днем? Только в одном кабинете горел тусклый свет торшера. В кабинете дяди Толи.
Пепельница была полна окурков, чай в подстаканнике давно покрылся плёнкой. «Выбора все равно нет. Любое дело — это приказ, который необходимо выполнить, насколько бы неадекватным он не оказался», — с ухмылкой размышлял Дроздов. Из раздумий его вывел телефонный звонок.
— Дроздов у телефона, — отчеканил полковник.
— Добрый вечер, Анатолий Вадимович, — ровный, монотонный голос в трубке его раздражал, поэтому он просто закурил папиросину, дабы не высказать собеседнику свое мнение о звонках за пятнадцать минут до конца рабочего дня. Да и не мог он нахамить старшему советнику юстиции, при всем желании. — Вы получили материалы по делу Тополева?
— Получил. Только я не совсем понимаю, чего вам от меня надо. Ведь, по факту, доказательств причастности вашего Тополева к инцидентам нет.
— Вот их нам и надо получить от вас, чтобы принять меры. Комиссия по вопросам охраны труда будет вам оказывать посильное содействие. Учитывая специфику дела, вам потребуется помощь.
— Почему вы просто не отстранили от должности директора? Ведь по сути, этим занимаетесь вы..
— Все не так просто, как кажется, — начал объяснять собеседник. — Дело в том, что нарушений никаких нет. Директор сделал все, что от него требовалось. Инструктаж проведён, повторные проводятся тоже. Оборудование исправно, но...
— Но, несмотря на это, травмы продолжаются. Вы хотите, чтобы я узнал, есть ли связь между травмами и руководящим составом? - перебил его уже уставший Дроздов.