— Ни-че-го се-бе! — раздельно сказал Люка, припоминая сценку, которую он наблюдал из директорского окна. — У них действительно была тяжёлая ночка — вылакать бутылку джина без закуски тяжело даже обезьянам.
— Чарли даже меня перещеголял — теперь я уверен, что это он всполошил буйволов, чтобы легче было стащить спиртное. А что он тут взял?
— Шампанское, не смог открыть бутылку, я её нашёл в тележке уборщика директорского кабинета.
— Делаа — протянул Падди, снова делая глубокую затяжку — наверно тот оставил её без присмотра. Я ведь учил его прятать бутылки. Вот он и полную спрятал и пустую мне подкинул. Чтобы я, значит, порадовался за него. Нет, какой мерзавец, просто настоящий ирландец! — Падди восхищённо покрутил головой.
— Одного я не возьму в толк — как он в кабинет залез. У директора окно было вечером открыто, но забор там не тронут. Неужели Чарли как-то в обход добирался?
— Нет, для шимпа это сложно. Если он что-то видит, то идёт напрямую.
— Значит так! — Люка решительно хлопнул себя по коленям. — Нужно его изловить за этим занятием. Тогда я скажу Донахью, что нашёл бутылку у Чарли. Слава богу, что ты не научил его говорить, и он не сможет рассказать кто его подельник! Сегодня вечером всё будет как вчера?
— Конечно, хоть «сафари» сегодня и нет, животных выпустят как обычно.
— Всё, пошли, Лей уже должен приехать, может он что-то вспомнит.
Разговор с Лей ничего существенного не дал. Да, он открыл кабинет, вкатил тележку в директорский кабинет. Потом услышал стук на первом этаже. Спустился вниз, ничего не обнаружил и продолжил уборку как обычно. Что было необычного в этой обычности? Ах да, потом нашёл пару морковок под окнами, когда убирал территорию.
Вечером Люка организовал засаду в кабинете Донахью по всем правилам полицейского искусства. Он установил две видеокамеры — одна была направлена на окно, вторая на дверь. В углу, за массивным шкафом и раскидистой пальмой Люка обосновался сам, расстелив плед и настроив ноутбук на видеоконтроль. Падди устроился рядом, за креслом, в котором утром Люка изнывал от жары.
Лей минут пятнадцать помаячил у открытого окна, имитируя распитие джина, а потом ушёл делать уборку, оставив бутылку на подоконнике. Потянулись томительные минуты ожидания взведенного капкана.
— Лучше бы ты научил Чарли таскать по ночам цветы для Шанталь — буркнул шёпотом Люка, когда духота кабинета забралась ему под тенниску и заставила обильно вспотеть.
— Считаешь, что из-за цветочков было бы меньше шума? — Падди, казалось, совершенно не страдал от жары — его лоб был сухой, а глаза глядели остро, без вялости.
— Да нет, я думаю, что из-за своей орхидеи Мел устроил бы тревогу больше чем из-за джина. Просто в этом случае, мы бы лежали на свежем воздухе, возле прохладного бассейна. Что ты на это скажешь, Падди?
— Когда перед воротами рая святой Пётр спросит меня, почему он должен меня пропустить, я ему скажу: «Потому, что однажды, я помог одной несчастной животине почувствовать себя человеком, а одному человеку почувствовать себя счастливым человеком на настоящем сафари». После этого я сразу попаду в рай.
— А я скажу своей жене, что ей я предпочёл провести вечер с мужчиной, неравнодушным к обезьяне и попаду в семейный ад ещё при жизни.
— Святой Пётр, конечно, не пустит тебя в рай, потому что там нет места для занудных служак, а вот Сатана наверняка снизит на пару градусов температуру твоего котла, узнав, как ты страдал в браке, и… Что за чёрт?
Падди уставился в зеркало на стене. В нём было видно кусочек окна. Люка тоже уловил стук и движение на экране. Что-то влетело и упало возле бутылки. Морковь! Лежит на самом краю, зелёная ботва свешивается с подоконника. Люка сделал увеличение и поневоле вздрогнул. Словно иллюстрация к их трёпу, рогатая пятнистая голова внезапно ввалилась в проём окна. Безобразная костяная шишка над глазами, длиннющий язык. Нет, крупным планом, жираф не очень симпатичен. Тянется к овощу. По его шее, голове, карабкается крепкая фигура любимца обезьяньих красоток. Глаза у Чарли карие, но блестят они не хуже чем у Падди.