– Все так, но, если верить послу, о месте нанесения удара будут знать только президент и его осведомитель.
– Мой вопрос состоит в следующем, – упорствовал Штром. – По какому принципу этот осведомитель будет подбирать цели? Нельзя верить информации, если мы не знаем источника её получения.
– Стопроцентной гарантии действительно нет, – согласился Хэнкс. – Единственное, что мы можем предпринять, это перепроверить информацию из космоса и с помощью разведчиков на месте. Если выяснится, что нас пытаются провести, военные и шагу не сделают. Если же все подтвердится, нанесем удар. Именно поэтому я и решил поручить эту операцию тебе. В конце концов, именно в твои обязанности всегда входила перепроверка полученной информации.
Штром тем временем обдумывал иные возможные негативные последствия.
– А что, если об этом станет известно прессе? Представьте себе крупный заголовок на первой полосе: «Войска США атакуют цели в Колумбии» Как вы думаете, сэр, что за этим последует?
– Было бы, конечно, лучше, если бы в прессу ничего не просочилось, – пожал в ответ плечами Хэнкс. – Но если даже газетчики что-то пронюхают, я думаю, что общественность прореагирует на наши действия положительно. Никто не выступает в защиту наркотиков. А после трагедии, случившейся в Спрингфилде на прошлой неделе, я убежден, что мы можем не опасаться негативной реакции. Пресса может только приветствовать шаги, предпринятые группой людей, которые организовали кровавую бойню. Особенно если учесть, что правительство Колумбии по собственной инициативе дало нам такое право. Вспомни, как хвалила нас пресса, когда мы организовали вторжение в Панаму полтора года назад.
Государственный департамент уже много лет пытался вынудить правительство Колумбии принять действенные меры против наркокартеля, и сейчас, кажется, дипломатическое давление возымело успех. Президент считает, что, если мы сегодня отвергнем предложение Алегре, другого такого шанса у нас никогда уже не будет, – заключил Хэнкс.
Взглянув на часы, он вспомнил, что вскоре ему предстоит принять участие в другом совещании.
– В министерстве обороны, – продолжал директор, – сейчас раздумывают над тем, как организовать перепроверку полученной информации и каким способом уничтожить лаборатории. Думаю, Терранс взвалил эту задачу на плечи генерала Максея. Повторяю: общее руководство и контроль за всей операцией остаются за министерством обороны. А в твои задачи входит передача всех сведений, которые ты получишь, организации, которую создаст министерство. Еще нужно выделить офицера связи из отдела стран Латинской Америки, который мог бы постоянно находиться в контакте с военными по всем аспектам предстоящей операции.
Хэнкс встал с кресла, давая понять, что аудиенция подошла к концу. Он свое дело сделалпередал мяч, и бежать дальше следовало уже его заместителю.
– Кстати, не удалось ли твоим людям разузнать что-либо новенькое в связи с бойней в Спрингфилде?
– Ничего существенного, сэр Я думаю, что все участники нападения уже давно вернулись домой, в Колумбию. ФБР в полном тупике.
– Ну, хорошо! – воскликнул Хэнкс, хлопнув Штрома по плечу. – Теперь остается только провести успешную операцию, которая принесет действенные результаты.
ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА В ПЛАТТСБУРГЕ,
ШТАТ НЬЮ-ЙОРК
08:00
– Черт! Я чуть в штаны не наложил, когда дорожный полицейский выхватил пистолет и стал им размахивать во все стороны.
Участники дискуссии, которая обычно проводится по окончании операции, встретили шутку Миллера дружным смехом, а Райли вскинул глаза и не преминул добавить:
– Интересно, а как вы бы поступили на его месте? Парень открывает дверцу микроавтобуса и что он видит? Перед ним десять мужиков, вооруженных автоматами и пулеметами. Конечно, у него крыша поехала.
– Вы можете смеяться, сколько хотите, – осадил товарищей Пауэрс, – но считайте, что вам крупно повезло. К счастью, кто-то из национальных гвардейцев служил патрульным полицейским в Платтсбурге и знаком со своим коллегой на дороге. Если бы этого не случилось, вам пришлось бы провести ночь в КПЗ, пока начальство выясняло бы отношения друг с другом.
– Мне казалось, – вмешался Партуси, – что полиция ВВС должна была предупредить о предстоящем учении местную полицию и службу дорожного движения.
– Теперь-то они говорят, что так и сделали, – презрительно хмыкнул Пауэрс. – Но мы же знаем, как обычно бывает. Кто-то где-то что-то забыл сообщить.
Райли встал со своего места, где просматривал записи.
– Хорошо, пора подводить итоги. Через минуту-другую надо докладывать их полковнику.
Прошу всех и каждого придержать язык и не казаться слишком умным.
– Я вот что хотел бы сказать, шеф, – обратился к командиру группы Пауэрс. – Мне очень не понравилось, когда они преградили дорогу нашему грузовику. Между прочим, у этих оловянных солдатиков были боевые патроны, и вполне мог произойти несчастный случай. Нет никакой гарантии, что я бы при этом остался в стороне.
В душе Райли был полностью согласен со своим заместителем.
– Я все знаю и уже переговорил об этом с полковником Пайком. Дело в том, что наш игровой противник никак не ожидал атаки с двух сторон. Те парни, которые преградили тебе дорогу, попросту не знали, что происходит. Я предлагаю построить обсуждение так, чтобы первой высказалась полиция ВВС. Послушаем, что они скажут.
Пауэрс покачал головой, все ещё недовольный тем, как разворачивались события. Единственное, что его успокаивало, так это присутствие Райли. Командир не только грамотно высказывался, но и обычно производил должное впечатление на слушателей своим внешним видом и фамилией. Пауэрс с неизменным удовольствием наблюдал за теми, кому впервые случалось увидеть Райли, но тот уже привык к тому, что новые знакомые всегда вначале очень удивлялись.
Когда называли его фамилию, тотчас мысленно возникал образ ирландца с лицом, усыпанным веснушками. Никак нельзя было ассоциировать такую фамилию с жилистым невысоким уроженцем Пуэрто-Рико в звании старшего уоррэнт-офицера.
Еще одним преимуществом Райли при обсуждении итогов операции была способность показать глубокое знание вопроса и компетентность. Этого нельзя было объяснить отдельной чертой характера или внешним видом. Он являл собой единую полную картину – тонкие черты лица, пронзительные темные глаза и компактная фигура, говорившая о силе духа и тела. Но самое главное – он умел отлично держаться в присутствии любого начальства.
Все это далось годами упорных тренировок Он прекрасно понимал, как важно произвести приятное впечатление в первые же минуты, несмотря на кое-какие недостатки: ростом Райли не вышел – всего пять футов и семь дюймов а его вес не превышал 145 фунтов. Он появился на свет в результате крайне непродолжительной семейной жизни уроженки Пуэрто-Рико и бесшабашного ирландца, давно покинувшего семью.
Свои первые испытания на выживание прошел в раннем возрасте на улицах Южного Бронкса. С самого начала твердо усвоил, что если выглядеть крутым парнем, способным в любую минуту дать отпор, то совсем не обязательно доказывать свои способности на деле. Но Райли также знал когда следует уступить, если это необходимо.
Райли взглянул на распахнувшуюся дверь и услышал команду «Смирно!», поданную Партуси.
В конференц-зал вошел начальник базы полковник Олбрайт в сопровождении офицеров штаба и майора, командующего охраной базы Процессию замыкал слегка прихрамывающий полковник Пайк.
В спецназе о Пайке ходили легенды. В начале своей военной карьеры он прослужил рядовым два срока в войсках особого назначения во Вьетнаме и так проявил себя, что его рекомендовали в офицерское училище. После четырехмесячной подготовки в Форт-Беннинге он получил первое офицерское звание и в третий раз оказался во Вьетнаме в качестве командира взвода 173-й авиадесантной дивизии.