– Сева быстро найдет следующую супругу, – пожала я плечами.
Тонечка, усмехнувшись, обвела рукой стол.
– Большой секрет маленькой семьи. Эти вкусные продукты принесены Агатой. На шее у Офелии висит тонна бус. Думаешь, чей это подарок? Анатоль щеголяет в модных рубашках и пахнет французским парфюмом, а в разговорах с посторонними нет-нет да и вставит, что он теперь одевается в Париже, дескать, там выбор лучше и товары дешевле. Но Париж к нему на дом в пакете приносит жена сына. Если Агатка всем ручкой сделает, мои ковалевские родственники в сто раз хуже жить станут. Ну, почему Севка утихомириться не может? Я думала, он остепенился и ценит Агату. Она первая, с кем наш Казанова вежливо и даже ласково разговаривает, а Анечку прямо на свадьбе послал. Отлично помню! Я была подружкой невесты, сидела около нее. Сева еще в загсе пить начал, шампанским накачался. Гости закричали «горько», свежеиспеченного супруга передернуло, но Анатоль так на сынка зыркнул, что тот встал и обнял только что обретенную жену. А я заметила, как он ее тайком за спину ущипнул. Анечка вскрикнула, отстранилась, и тут Севка во весь голос рявкнул: «Видали? Я к ней с любовью, а она шарахается. Отлично! Не хочу целовать жену, которую при виде мужа воротит». Отец Ани вскочил…
Тонечка махнула рукой.
– В общем, скандал получился всем свадьбам на зависть. Потом народ успокоился, гости напились, плясать пошли. Анечка ко мне повернулась и говорит: «Я Севу очень люблю, ношу нашего ребенка и счастлива». Ладно, нечего старые истории вспоминать, они бурьяном поросли. Ах да, чуть не забыла. Твои подарки должны быть красиво упакованы. Анатоль придирчив к любой мелочи. Тебе-то он ничего не скажет, а мне потом мозг вынесет, будет при каждой встрече талдычить: «Вот, Виола нас не уважает». Ты еще не потеряла желания тесно пообщаться с кровными родственничками? Впрочем, я искренне считаю: лучше такая компания, чем одиночество в новогоднюю ночь. Но, признаюсь, я тебя сюда еще и потому прихватила, чтобы хоть одного нормального человека рядом во время праздника видеть.
– Тонечка, – остановила я ее, – родичей не выбирают. У нас они с тобой вот такие. Спасибо, что предупредила насчет упаковки подарков, когда буду приобретать, прослежу. До праздника еще есть время, успею купить. Кстати, я ведь просила тебя посоветовать, кому что выбрать.
Тоня встала.
– Черт, еще об одной детали не сказала! Кульминация каждой репетиции капустника – вручение сувениров.
Я опешила.
– Все получают презенты заранее?
Антонина начала собирать со стола тарелки.
– Нет. Вернее, да, только их никто не раскрывает, коробочки и пакетики лежат до новогодней ночи под елкой. Анатоль осматривает подношения и порой заявляет: «Нет, так не пойдет! Почему все завернули сюрпризы в красную бумагу с золотом? Давайте сделаем разноцветные упаковки!»
– Ну и ну, – только и смогла сказать я. – И вы в самом деле переупаковываете подарки? Почему потакаете Анатолю?
Тонечка двинулась на кухню со стопкой посуды.
– Офи и Пени обожают брата, Сева отца боится, Иван и Лида считают его гением, Галя и Катя им восторгаются, Петю никто не спрашивает, да и презенты за него покупает мать, Агата хорошо воспитана, в чужой монастырь со своим уставом не лезет, а я не любитель скандалов. Так что все просто. Завтра с утра сбегай на рынок и возьми там пустых коробок по числу присутствующих, положишь туда камешков для веса, и все. Главное, традиция не будет нарушена. А когда купишь подарки, балласт выбросишь.
– Уж лучше сразу приобрету нужное, – возразила я. – Давай помогу с уборкой.
Мы составили тарелки и чашки в посудомойку. Потом я пошла в прихожую, где оставила свою дорожную сумку, и заметила, что на полу валяется мужская черная куртка с капюшоном. На меховой оторочке сверкали крохотные капли воды.
Сзади послышался стук захлопнувшейся двери. Я обернулась и увидела Екатерину Федоровну, которая несла гору сияющих чистотой металлических противней.