— Глядите веселей. И давайте лучше споем, — предложила она и, взмахнув рукой, высоким голосом затянула:
— «Эх, полным-полно моя коробушка ... »
Переглянувшись, мальчишки подхватили. Пели усердно, громко, хотя и не очень в лад.
Подвода поравнялась с патрулем. Подняв руку, рослый, щеголеватый офицер заставил остановить лошадь.
Оборвав песню, Таня протянула пропуск и, путая немецкие слова с русскими, принялась объяснять, что сейчас зима, дети замерзают и они ездили в лес за топливом.
Офицер окинул взглядом порозовевшее лицо девушки и, кивнув на ребят, усмехаясь, спросил, неужели юная фрау уже имеет трех сыновей.
Сделав усилие, Таня заулыбалась — нет, она еще очень молода и не замужем, а это ее братья. Она назвала каждого по имени: Александр, Вольдемар, и Родион.
Теперь заулыбался и офицер. Он молодцевато козырнул девушке и вернул пропуск — можно ехать и можно петь. Очень приятная песня.
Подвода приближалась к деревянному мосту. Около него расхаживали два полицая. Вглядевшись, Таня узнала одного из них: Семенов. Этого улыбочкой не возьмешь. Говорят, что он старается почем зря: роется у прохожих в корзинах, сумках, не пропускает ни одной подводы.
Таня попридержала лошадь.
— А хотите, мы полицаев отвлечем, — шепнул Шурка, заметив ее растерянность. И он кивнул Родьке и Витолу: — Затевайте драку! Налетайте на меня. Будто мы с базара идем.
Мальчишки мигом очутились на дороге и завели потасовку. Они бросались друг на друга, размахивали кулаками, падали в снег. Шурка истошно вопил, вырывался от приятелей, отбегал в сторону и все ближе продвигался к мосту. Наконец он подбежал к одному из полицаев и схватил его за полу шинели.
— Дяденька Семенов! — плачущим голосом закричал он. — Чего они наших бьют, городских! Понаехали невесть откуда.
— Жулик ты, жулик! — входя в игру, пронзительно надрывался Витол. — Шпана базарная!
— Зачем у нас хлеб украл? — подхватил Родька.
Шурка спрятался за спину полицая.
— Дяденька Семенов, врут они, врут. Я им за хлеб табак отдал. Две пачки.
— Все равно отнимем! — Родька с Витолом оторвали Шурку от Семенова и повалили на дорогу.
Потасовка началась у ног полицаев. Мальчишки катались по снегу, сплетались в клубок, награждали друг друга тумаками. Шурка замысловато ругался, вырывался, вскакивал, умоляя Семенова защитить его, и вновь кидался в драку.
У моста начали собираться прохожие.
— А ну, прекрати мордобой! — вышел из себя тучный, плосколицый Семенов, пиная сапогом в живой клубок. — Эй, Петраков! Чего смотришь?
Полицаи, ухватив мальчишек за шиворот, поставили их на ноги.
— Где хлеб? Где табак? Показывайте! — потребовал Семенов у ребят.
Родька с Витолом, крича, как галчата, вновь наперебой принялись жаловаться на Шурку, а тот, хныча и размазывая по щекам кровь из разбитого носа, скосил глаза и поискал подводу с дровами. И невольно ухмыльнулся. Подвода уже миновала мост и поднималась наизволок, к монастырю.
— Сами вы шпана, жулики! — весело заорал Шурка и снова кинулся на ребят.
— Забрать их! Обыскать! — распорядился Семенов и прикрикнул на собравшихся зевак, чтобы те расходились.
Полицаи затолкали мальчишек в дощатую будку.
Но обыск ничего не дал: у ребят не нашли ни хлеба, ни табака. Получив от полицаев по хорошей затрещине, они побежали догонять подводу.
— А я уж думала, отправят вас куда-нибудь, — встретила их перепуганная Таня. — Крепко досталось?
— Да нет, — фыркнул Шурка. — По затрещине на брата.
Таня с ребятами сгрузили дрова около кухни, а мешки с солью втащили в подвал и закидали тряпьем.
На новом месте
К концу месяца Ефросинья Тихоновна получила предписание из городской управы освободить помещение для воинской части.
Ефросинья Тихоновна бросилась было в управу, разыскала Преловского, но тот только замахал на нее руками: приказ есть приказ, и он должен быть выполнен немед- ленно. И пусть самостийно возникший детдом размещает детей где угодно и не рассчитывает на помощь управы.
А наутро приехали на грузовике солдаты и по-хозяйски заняли помещение. Детские кровати, постели, тумбочки, все оборудование столовой и кухни было вытащено на улицу.
Воспитатели долго ломали голову, где же теперь расселить ребят? Виктор и Барсуков посоветовали Тане разместить детдом на окраине города, в совхозе «Городище».
Воспитатели осмотрели совхозную усадьбу и решили ее занять. Другого выхода у них все равно не было.
В полдень длинная вереница детдомовцев потянулась из монастыря на окраину города, перенося на руках свой скудный скарб. Потом Шурка с разрешения Барсукова пригнал Жужелицу, запряженную в сани, и на них погрузили тяжелые вещи.