Уложив Мишку спать, Таня не выдержала и, хотя было уже совсем поздно, разбудила воспитателей.
— Большая новость, товарищи! — сообщила она, когда все собрались в дежурке. — Надежный человек вернулся. Связь с партизанами установлена.
И Таня передала все, что узнала от младшего Барсукова.
Вход запрещен
Утро началось с неожиданностей. После оттепели ударил мороз, задул резкий, северный ветер. Он переметал сухой снег, обжигал лица, руки, перехватывал дыхание, и ребята старались не выглядывать из жарко натопленных спален.
— Полнолуние подошло. Не иначе с неделю морозы продержатся, — определил Силантий, когда они с Таней отправились утром на речку за водой.
«Как же мы в такую погоду выезжать будем? — подумала Таня. — Поморозятся все».
А когда Силантий и Таня привезли с речки бочку с водой, их ожидала еще одна новость. Перед окнами прохаживался полицай Семенов.
В помещение он не заходил, опасливо поглядывая на устрашающую надпись: «Вход запрещен. Здесь тиф», — и крутился вокруг детдома, приплясывая от холода и пряча сизый нос в поднятый воротник шинели.
Никого из посторонних в помещение полицай не пропускал, а воспитателям и ребятам объявил, что выход в город им запрещен: раз карантин, обязаны они сидеть в доме и не высовывать носа на улицу.
— Что, ваше благородие, — переглянувшись с Таней, насмешливо обратился к полицаю Силантий, — явились наших ребятишек позабавить? Ишь, какие кренделя на морозе выкаблучиваете...
— Стойте, близко не подходите, — замахал Семенов руками на Таню и Силантия. — Развели тут заразу тифозную. А мы вас еще охраняй, мерзни тут на юру. Ну, да ничего, скоро вы загремите отсюда. Закатают вас куда подальше...
— А может, и не закатают, — озорно усмехнулась Таня. — У нас еще один мальчик от тифа свалился. Карантин-то, похоже, не скоро снимут...
— Выдумываешь, девка.
— Не верите — зайдите в изолятор. — Таня кивнула на вход в детский дом.
— Ладно, не болтай много, проходи, — буркнул полицай, отходя подальше от Тани и Силантия.
А про больного в изоляторе Таня и в самом деле ничего не выдумала: там лежал Мишка Барсуков. У него поднялась температура, рука воспалилась, мальчик стонал, звал мать, рвался домой.
Елена Александровна обработала рану, сделала перевязку, дала снотворное, и мальчик забылся тяжелым сном.
— Куда же он теперь? Дома у него ни матери, ни отца... Да и самого его забрать могут...
— Никуда мы его не отпустим, — заявила Таня. — Он с нами жить будет... В детдоме. Мы ему даже новое имя подобрали... Теперь он Петя Ключников.
К полудню Семенова сменил другой полицай — долговязый рябой парень, и Таня выведала у него, что с сегодняшнего дня детдом будет охраняться.
Девушка встревожилась. Неужели немцы о чем-то начинают догадываться? Или их действительно так перепугал объявленный карантин?
В эти дни детский дом жил лишь одной мыслью: скорее бы наступило двадцатое число.
Старшие ребята, предупрежденные Таней о партизанской операции, были на удивление старательны и послушны. Они заботливо следили за малышами, которым было сказано, что детдом еще раз переселяется в новое помещение, более теплое и благоустроенное. Они безоговорочно выполняли каждое указание воспитателей: помогали им упаковывать вещи, белье, посуду, набивали мешки продуктами. Вещи предусмотрительно делились на самые необходимые, которые непременно надо будет захватить с собой, и вещи второй очереди, которые на худой конец можно и оставить. Ведь неизвестно, на скольких подводах приедут за детьми партизаны и сумеют ли они погрузить все мешки и узлы.
Потом принялись запасаться теплыми вещами. Морозы крепчали, а ребятам предстояло ехать на санях и затем, может быть, жить в лесных землянках.
Вели себя детдомовцы тихо, осторожно, спать ложились рано, из помещения почти не выходили, чтобы не попасться на глаза полицаям, по-прежнему дежурившим около детдома.
Не забывали ребята и про Шурку с Витолом. Это же явная несправедливость: они уедут, а их товарищи останутся в тифозной больнице
— А если им убежать оттуда? — как-то предложил Родька.
— Как это убежать? — не поняла Таня.
Мальчишки изложили свой план. Сегодня же они обманут полицая и проберутся к больнице — они уже были там не раз, знают все пути подхода и через форточку предупредят Шурку и Витола, чтобы те готовились к побегу. А вечером девятнадцатого числа они принесут им одежду и обувь, «больные» вылезут через форточку и вернутся в детдом.
— Неплохо придумано, — согласилась Таня. — А кто возьмется за это?