— Если бы так, — вздохнула Елена Александровна. — Прошу тебя, Танюша, объясни ему, уговори. — И она сообщила, что примерно через неделю группа выздоравливающих красноармейцев будет тайно переправляться из больницы в партизанский отряд. Так что пусть Таня с Виктором готовятся и ждут сигнала.
*
Наспех пообедав, Таня направилась в дальний угол больничного сада, к шалашу, чтобы встретиться с Виктором.
Ветви деревьев прогнулись и надламывались от обилия плодов, перезревшие яблоки глухо стукались о землю, похрустывали под ногами.
Заметив девушку, Виктор поднялся с копны слежавшегося сена.
Таня бросилась ему навстречу.
— Наконец-то!.. — вырвалось у нее. — А я думала, что ты уже не вернешься... Забыл про меня...
— Как видишь, объявился...
Таня пристально оглядела своего друга. За месяц разлуки он заметно повзрослел, вытянулся, черты его лица обострились, кожа обветрилась, посмуглела.
И все же Виктор совсем не был похож на человека, который чуть ли не месяц скитался по округе, пробираясь в город. Сейчас, в белой сорочке, при галстуке, в лучшем своем выходном костюме и модных строченых туфлях, он выглядел неуместно щеголеватым, даже пижонистым.
— Ты что это? — насторожилась Таня. — Будто на танцы собрался.
Виктор усмехнулся.
— Можешь меня поздравить. Устроился в парикмахерскую при офицерском клубе. С завтрашнего дня приступаю к работе. А там, знаешь, и манеры нужны, и вид, и обхождение.
Внутри у Тани все напряглось.
— Будешь обрабатывать офицерские рожи? — зло спросила она. — Стричь, брить, одеколончиком брызгать...
— Буду... Надо это! Раз послали, значит, надо.
— Погоди, погоди, — опешила Таня. — Кто послал? А как же партизанский отряд? Ты же за мной вернулся? Когда мы в лес тронемся?
Витя вздохнул и, помолчав немного, тихо признался:
— Нет, Таня, не за тобой я пришел. И вообще в отряд мы пока не пойдем. Мы нужны здесь, в городе.
Оглянувшись по сторонам, он взял девушку за руку и усадил рядом.
— Слушай меня. Я ведь матери не мог обо всем рассказать. Не положено. А тебе могу. — И он сообщил, что в городе осталось много комсомольцев, молодежи. Из них должна быть создана боевая подпольная группа. Это дело поручено Игорю Терехову, второму секретарю горкома комсомола, который уже тайно проживает в городе. Таково решение подпольного, обкома партии и партизанского отряда... А он, Виктор, послан сюда из отряда на помощь Терехову.
— А как же мои ребята? — растерянно сказала Таня. — Их же спасать надо... От голода, от фашистов. Я обещала их в лес увести, к партизанам. Они даже оружие для них собирают.
— Знаю, — кивнул Виктор. — И это неплохо. Оружие всегда пригодится. А в партизанах им пока делать нечего. Да и не проберешься туда.
— Что ж мне теперь? Отказаться от ребят, бросить их на произвол судьбы?
Виктор покачал головой.
— Наоборот... Есть и для тебя самое неотложное задание. Ты же сама сказала: детей необходимо спасать... От голода, от фашистов...
— Но как? Каким образом? — вырвалось у Тани.
— Надо, конечно, подумать, пошевелить мозгами, — сказал Виктор. — Но главное сейчас — остаться в городе, быть поближе к ребятам, устроиться к немцам на работу, чтобы знать о каждом их шаге.
И тут Таня не утерпела и спросила Виктора, как же он сумеет работать парикмахером, если ничего не понимает в этом деле.
— Почему же не понимаю, — усмехнулся Виктор. — Натаскали меня в отряде. Две недели у мастера практиковался. И не только стрижке-брижке, еще кое-чему обучился.
В монастыре
Через неделю повязка с руки была снята, а еще через три дня Таня уговорила Елену Александровну выписать ее из больницы.
На прощание врач пожелала ей удачи, предупредила, чтобы она не перетруживала левую руку и, главное, вела бы себя в городе осторожно и осмотрительно.
— Я понимаю, с Виктором вы ни о чем не договорились, — вздохнула она. — Так попробуй хоть одна из города вырваться.
— А вы знаете, сколько в городе бездомных ребят? — спросила Таня. — Более пятидесяти человек. Живут в башнях, в подвалах, на чердаках...
— Откуда такие сведения?
— Разведка донесла... И все неухоженные, грязные, голодные... Разве вы после этого ушли бы куда-нибудь?
— Но чем ты можешь помочь им? — удивилась Елена Александровна. — Вашего детского дома в городе нет. Весь персонал выехал. Помещение занято немцами. Школа закрыта...
— Да, ничего пока нет, — вздохнула Таня, расставаясь с врачом.