И, не теряя времени, он отправился к Тане. Они учились в разных школах, однако встречались часто и даже однажды ходили вдвоем в кино. Таня была девочка серьезная, начитанная, и Петька тоже старался читать, хотя ему больше нравилось дрессировать свою собаку – у него была огромная кавказская овчарка, которую звали Басар. После школы он решил остановиться на опасной профессии Укротителя Диких Зверей. Об этом он часто говорил с Таней, и вообще у них были интересные, содержательные разговоры. Например, когда он однажды прицепился к туристской «Волге» и промчался на лыжах через весь Немухин со скоростью 80 километров в час, Таня доказала ему, что это было глупо, и он согласился просто потому, что с Таней почему-то приятно было соглашаться. Потом однажды Петька сказал, что у девочек – куриные мозги. Таня залепила ему пощечину, они подрались, и это тоже было интересно. Но когда в Музыкальной Школе появилась Варвара Андреевна, отношения у них немного испортились. Дело в том, что Таня стала говорить только о ней: вчера Варвара Андреевна сказала, что у Тани не получается трель, а сегодня – что получилась. Когда Варвара Андреевна входит в класс, кажется, что она плывет – такая у нее легкая походка. Петька слушал, уныло повесив нос. Он не знал, что такое трель, а что касается походки Варвары Андреевны, то, по мнению Петьки, она ходила, как цапля.
Теперь они разговаривали так:
Петька. Еду я вчера по Нескорой. Вдруг – крак! Заднее колесо – ни туда ни сюда.
Таня. А Варваре Андреевне в феврале исполнится двадцать два года, и мы решили подарить ей дирижерскую палочку.
Петька. Два километра тащил велосипед на горбу. Взмок, хоть выжми.
Таня. А Варвара Андреевна говорит, что ребятам, у которых по теории музыки будут пятерки, она начнет летом давать уроки гармонии.
Что оставалось Петьке? Терпеть. Ведь Таня, хоть ей было только двенадцать лет, была его старым другом.
Надо сказать, что не только Таня была без ума от своей учительницы.
Варвара Андреевна была высокая, тонкая, гибкая, с бледным, нежным лицом. Когда она говорила даже самые обыкновенные вещи – «извините, пожалуйста» или «не правда ли, сегодня прекрасная погода?», – всем казалось, что откуда-то доносится музыка. Когда она смеялась, отчетливо слышались звуки челесты – есть такой музыкальный инструмент, напоминающий звон хрустальных бокалов. А когда сердилась, откуда-то мягко доносились аккорды тромбонов.
Словом, можно сказать, что она произвела на немухинцев сильнейшее впечатление. А это, между прочим, не так просто, как кажется.
О своих достопримечательностях немухинцы любят рассказывать неторопливо, подробно. К их числу относятся Старый Трубочный Мастер и футбольная команда класса «В», однажды сыгравшая вничью с донецким «Шахтером».
Теперь немухинцы надеялись, что в число достопримечательностей попадет Варвара Андреевна.
Петька пришел удачно. Таня занималась, так что у него было достаточно времени, чтобы подготовиться и кратко рассказать о том, что произошло: он считал, что, оставаясь невозмутимым, мужчина должен выражаться кратко.
– Сперва попугаи-неразлучники, заметь, зеленые, потом розовый пудель, черный фрак, белая шляпа, желтый плакат, красный огнетушитель и неопределенный кусок киселя, похожий на краешек неба.
– Ничего не понимаю.
Петька терпеливо повторил.
– Ну хорошо, – сказал он. – Допустим, что попугаи заглянули, потому что они надоели друг другу, а пудель… Что с тобой?
Не слушая его, Таня смотрела в окно. Конечно, это было простым совпадением, но как раз в эту минуту над Немухином появилась радуга – широкая, мерцающая, плавно изогнутая, неожиданно соединившая новую телевизионную вышку с куполом Дворца пионеров.
– Значит, розовый, синий, черный, зеленый, белый, желтый и красный? – задумчиво спросила Таня. – Интересно, если бы Варвара Андреевна увидела эту радугу, она пригласила бы ее в гости?
Бамм! Вамм!
О молодости Директор Музыкальной Школы играл на ударных инструментах. Может быть, поэтому он считал, что в музыке самое главное – энергия и отчетливость.
– А какие же инструменты могут сравниться в этом отношении с ударными? – спрашивал он. – Смычковые? Или духовые? Нет и нет!
И он любил вспоминать о тех счастливых мгновениях, когда дирижер направлял на него свою палочку. Он вставал и – бамм! – ударял в блестящие медные тарелки.
Разумеется, он был очень доволен, что вся Школа – и даже весь город – в восторге от Варвары Андреевны, хотя иногда ему казалось, что о ней говорят слишком много. В Школе только и слышалось: «Варвара Андреевна, Варвара Андреевна!» Родители, которые всегда недовольны, не жаловались на нее и даже, как это ни странно, хвалили. В «Немухинском комсомольце» появилась заметка о том, что гармонию – есть такой предмет – преподает девушка, гармоничная во всех отношениях. На той же странице был помещен ее портрет, и в редакцию со всего Советского Союза полетели письма, обещавшие Варе-варе Андреевне счастливое будущее в качестве супруги инженера, акробата, штукатура, монтера и зубного врача.