Не стану рассказывать о том, как через какие-нибудь две недели дядя Костя стал директором Музея. В течение этих двух недель его уговаривали сперва Отдел Охраны Памятников Старины, потом Старый Трубочный Мастер, потом Горсовет, потом сестры Фетяска, потом вновь Горсовет. Напрасно он уверял, что никогда ничего не собирал, кроме марок – и то в детстве. Напрасно доказывал, что не в силах просидеть целый день среди предметов старины, не выкинув какое-нибудь сальто-мортале – так некогда назывался смертельно опасный акробатический номер.
– Это хорошо, это прекрасно, что вы – бывший клоун, – возражали ему. – Мы как раз искали не просто порядочного человека, но человека искусства. Не забывайте, что вы – коренной немухинец и, значит, просто обязаны оказать родному городу эту услугу. Кроме того, как пенсионер вы, очевидно, скучаете?
– Скучаю.
– Ну вот, а с нашим Музеем не соскучишься!
И когда он наконец согласился, ему рассказали, что последним директором Музея был некий Лука Лукич Мыло, подозрительная личность, очевидно, связанная с нечистой силой. Именно он однажды вывесил у подъезда надпись «Санитарный день», а с черного хода стал продавать старые ковры, люстры и мебель. Конечно, его отдали под суд, но он куда-то сбежал или даже улетел, потому что его, по слухам, видели летящим над городом по направлению к югу.
Поначалу дела пошли недурно. Вместо надписи «Санитарный день» дядя Костя вывесил новую: «Санитарные сутки». Он надеялся нанести порядок в Музее в течение суток. И может быть, это удалось бы ему, если бы он не начал с полотняной старинной карты Индийского океана. Он снял ее со стены, чтобы вытереть пыльной тряпкой, и заметил на оборотной стороне – не стены, разумеется, а карты – любопытный рисунок.
Неизвестный художник изобразил обруч – в этом не было бы ничего особенного, если бы обруч был похож на те, которые бондари набивают на бочки дли крепления досок. Но нет! Лента, свернувшаяся в большое кольцо, была обвита серебристой змеей, поднявшей узкую головку с опасно сверкающим взглядом. Змея как бы охраняла семь предметов, стоявших или лежавших на внутренней стороне кольца: подзорную трубу, старинный деревянный телефон, модель фрегата с раздутыми парусами, пушечку елизаветинских времен, лакированную шкатулку, музыкальную табакерку с черепаховой крышкой и медный самовар.
Но это было еще не все: в центре обруча живыми, сохранившимися красками был изображен высокий старик, запахнувший полу широкого плаща на плечо и снимающий перед зрителями конусообразную шляпу. Из-под плаща торчали костлявые ноги, длинные руки, а лицо… Огромный, озорной, самолюбивый нос был воткнут между морщинистых щек, упрямые губы над острым подбородком как будто говорили: «Я – это я, и прошу вас с этим считаться». По задумчивым, гордым глазам можно было, пожалуй, вообразить… Но, не полагаясь на воображение, дядя Костя помчался к сестрам Фетяска.
…Надо сказать, что Фетяска – старинная фамилия, заставляющая думать, что сестры были родом из Румынии. Но на самом деле они родились в Немухине, из которого выезжали редко, а выходили часто, особенно осенью, когда в роще за Немухинкой появлялись подберезовики, – они любили грибы.
Фекла Никитична хозяйничала, а Зоя Никитична с утра до вечера раскладывала пасьянсы.
Кроме грибов, они были любительницами кофе, и не какого-нибудь, а турецкого, который варился в медных кастрюльках с мудреным названием. Прежде чем снять кастрюльку с огня, надо было произнести мусульманское заклинание.
И дядя Костя, едва войдя, немедленно получил свою чашечку кофе. Однако, пригубив ее и сказав, как всегда: «Умопомрачительно!» – он, не теряя времени, развернул карту Индийского океана сперва с лицевой стороны, а потом с обратной, и сестры, вооружившись очками, ахнули, оцепенели от изумления и заговорили почему-то по-французски.
– Нил Сократович! – вернувшись к русскому, в один голос сказали они.
– А кто такой Нил Сократович?
– Ночной сторож!
– Не может быть! Что же он так? В плаще и высокой шляпе?
– Да, он всегда именно так!
Дядя Костя открыл блокнот…
А надо сказать, что, принимаясь за путеводитель, дядя Костя составил план:
1. История. Все достойные уважения путеводители начинались с истории.
2. Знаменитые здания, такие, например, как Новая Пекарня или аптека «Голубые Шары».